Дипломатические привилегии и иммунитеты контрольная

    Введение

    Привилегированное положение дипломатов
в обществе традиционно, и причина не только
в сохраняющемся уважении к их профессии,
но и в том, что представители государства
смогут выполнить свои дипломатические
функции удовлетворительно лишь при условии
полной свободы от правового, физического
или морального давления со стороны государства,
в котором они работают. В большинстве
миролюбивых правовых государств, предоставленные
дипломатам привилегии и иммунитеты могут
показаться не имеющими смысла и излишними
до такой степени, что могут вызвать негодование
жителей принимающей страны, но в исключительных
обстоятельствах и в отдельных странах
только официальное признание взаимно
применимых привилегий и иммунитетов
дает возможность поддерживать дипломатические
отношения. Привилегии и иммунитеты применяются
как к дипломатической миссии, ее функциям,
так и к отдельно взятому человеку.

    Суть определений дипломатических привилегий
и иммунитетов, имеющихся в отечественной
и зарубежной литературе по дипломатии
и международному праву, сводится к тому,
что под ними понимается совокупность
особых льгот, прав и преимуществ, предоставляемых
иностранным дипломатическим представительствам,
их персоналу и другим лицам, пользующимся
по международному праву защитой на территории
государства пребывания. Это основной
элемент, центральный институт всего дипломатического
права. В современной дипломатической
и договорной практике государств чаще
всего речь идет именно о совокупности,
определенном комплексе указанных прав
и преимуществ, где привилегии и иммунитеты
дополняют друг друга, неразрывно связаны
между собой.

    Однако с точки зрения теории и истории
вопроса можно говорить и об известных
различиях между понятиями «дипломатические
иммунитеты» и «дипломатические привилегии».
Прежде всего это касается природы их
происхождения, а также источника и пределов
их обязательной силы для участвующих
в международном общении государств. Исторически
сложилось так, что дипломатический иммунитет
в целом всегда рассматривался как правовое
установление, находившее свое закрепление
сначала в обычных, а затем (в сравнительно
недавнее время) и в договорных нормах
международного права. Отсюда — безусловная
юридическая обязательность предоставления
дипломатическим агентам иностранных
государств иммунитета, т. е. особого права
на освобождение от местной юрисдикции,
неприменимость к ним мер принуждения,
санкций, предусмотренных внутренним
правом страны пребывания за нарушение
ее законов и правил. Что же касается дипломатических
привилегий, т. е. неких дополнительных
льгот и преимуществ, направленных на
облегчение работы дипломатических представительств
и их персонала, то первоначально они не
имели правового характера и, следовательно,
не были юридически обязательными для
государств. Предоставление их основывалось,
как правило, лишь на нормах так называемой
международной вежливости, носило факультативный,
и в этом смысле не всегда устойчивый,
характер. Но в последнее время указанные
различия значительно сокращаются, ибо
с принятием Венской конвенции о дипломатических
сношениях 1961 г. многое из того, что раньше
объяснялось соображениями международной
вежливости (например, налоговые и таможенные
привилегии дипломатов), получило силу
норм права, стало юридически обязательным.

    Однако, предмет исследования в рамках
настоящей работы составляют не сходства
и различия между привилегиями и иммунитетами
дипломатических представительств и их
персонала, а непосредственно привилегии
и иммунитеты, представляемые всем категориям
персонала дипломатических представительств.
Этот вопрос представляется актуальным
ввиду его соотношения с внутригосударственным
принципом равенства граждан перед законом
и судом, международно-правовым принципом
суверенитета государства и целым рядом
других.

1. Обоснование дипломатических привилегий
и иммунитетов

    Согласно международному и национальному
праву дипломатические представительства
и их сотрудники пользуются соответствующими
иммунитетами и привилегиями.

    Дипломатические иммунитеты и привилегии
предоставляются в целях создания наиболее
благоприятных условий для осуществления
функций дипломатическими представительствами.
Правовой основой таких иммунитетов и
привилегий является суверенное равенство
государств, поскольку дипломатические
представительства и их сотрудники являются
олицетворением государств [1, с.143].

    Дипломатические 
привилегии — это льготы, преимущества, предоставляемые
дипломатическим представительствам
и их сотрудникам.

    С точки зрения юридической силы различия
между иммунитетом и привилегиями нет.
Поэтому термины «привилегии и иммунитеты»,
как в теории, так и на практике применяются
в качестве собирательного понятия, определяющего,
с одной стороны, привилегированное, исключительное
положение заграничных представительств
органов внешних сношений, международных
организаций, а с другой — сотрудников
и технического персонала этих представительств,
международных служащих, выполняющих
официальные функции от имени своего государства
или в коллективных интересах всех государств-членов
международной организации.

    В общем, понятие «привилегии и иммунитеты»
можно определить как права, преимущества
и льготы, предоставляемые заграничным
представительствам органов внешних сношений
и их персоналу, а также международным
и межгосударственным организациям, их
должностным лицам и представителям государств
при этих организациях, с целью облегчения
и эффективного выполнения ими своих функций.

    В преамбуле Венской конвенции о дипломатических
отношениях 1961 г. указывается, что привилегии
и иммунитеты предоставляются не для выгоды
отдельных лиц, а для обеспечения эффективного
осуществления функций дипломатических
представительств как органов, представляющих
государства.

    Потребность в объединяющем начале, которое
служило бы основанием всех дипломатических
привилегий, стала ощущаться давно. В древние
и средние века, когда дипломатические
привилегии сводились главным образом
к личной неприкосновенности послов, эту
потребность в значительной мере удовлетворяли
религиозные представления о святости
послов.

    С конца XVI и на протяжении XVII и XVIII веков
сложились три основные теории дипломатического
иммунитета, которые получали не вполне
одинаковую трактовку у различных авторов,
приобрели многочисленные оттенки, нередко
переплетались друг с другом, но представляли
собой три юридические конструкции, доминировавшие
в доктрине и в практике дипломатического
права. Это теория экстерриториальности,
теория представительного характера посла
и теория дипломатических функций.

    Теория экстерриториальности (внеземельности)
объявляет территорию, занимаемую дипломатическим
представительством, частью территории
аккредитующего государства; посол и персонал
представительства, находясь в стране
пребывания, как бы продолжают оставаться
на территории аккредитующего государства.
Эта конструкция и обосновывает наличие
у представительства и его персонала иммунитетов
и привилегий.

    Со второй половины XIX века, когда тенденция
к росту дипломатических привилегий уступила
место противоположной тенденции к их
сокращению, когда расширилась законодательная
регламентация личных и имущественных
прав граждан, а в науке международного
права возобладало позитивное направление,
теория экстерриториальности стала утрачивать
прежний авторитет и все больше обнаруживала
свою несостоятельность на практике. Наибольшее
распространение теория экстерриториальности
получила в XVIII — XIX веках.  

    Во второй половине XIX — начале
XX века большинство юристов отказалось
от этой теории, и в настоящее время она
в дипломатическом праве практически
не применяется.

    Теория дипломатических функций (функциональной
необходимости) исходит из того, что основанием
предоставления иммунитетов и привилегий
является необходимость обеспечить эффективное
выполнение функций дипломатического
представительства. Иммунитеты должны
предоставляться только в тех случаях
и в том объеме, когда и в каком объеме
они необходимы для обеспечения нормального
функционирования дипломатического представительства
и его персонала.

    Полного расцвета теория дипломатических
функций достигает со второй половины
XIX века, когда наука международного права,
вставшая на путь систематизации позитивного
права, отказывается от рационалистических
конструкций прошлого и стремится дать
реалистическое обоснование международно-правовых
институтов и, в частности, дипломатического
иммунитета. Рассматриваемая как панацея
против злоупотреблений иммунитетом,
эта теория завоевывает все большее и
большее признание и становится господствующей
в науке международного права. В Гаванской
конвенции о дипломатических чиновниках
1928 г. говорится, что дипломатические чиновники
«не могут требовать иммунитетов, которые
не являются существенными для выполнения
их должностных функций»[6,с.150].

    Представительная теория (теория представительного
характера) возникла в период абсолютизма
и с определенными модификациями применяется
в настоящее время. Генетически эта теория
предшествует теории экстерриториальности.
Еще в период императорского Рима и в средние
века почести, оказывавшиеся чрезвычайным
послам, ставились в зависимость от могущества
и титула их государей. Считалось, что
в лице послов эти почести оказываются
тем, кто их послал. На этом основывалась
система старшинства или так называемого
председания, в силу которой послы пап
в католических государствах, послы германских
императоров, а затем и послы некоторых
других монархов пользовались наиболее
высокими церемониальными преимуществами.

    Определенные видоизменения представительной
теории произошли в конце XIX — начале XX
века. Становится общепризнанным, что
посол олицетворяет собой не монарха,
а свое правительство или государство,
и в силу принципа суверенного равенства
государств пользуется иммунитетами.    
Это лишь фиксация положения, широко признанного
в наши дни не только на американском континенте,
но и во всем мире. Современные сторонники
теории представительства рассматривают
дипломатический иммунитет не как следствие
того, что посол является alter ego суверенного
монарха, а как право, вытекающее из суверенитета
государства [3, с.96].

    В комментарии к проекту статей Конвенции
о дипломатических сношениях комиссия
международного права отмечала, что она
руководствовалась теорией функциональной
необходимости в разрешении проблем, на
которые практика не дает ясных указаний,
одновременно имея в виду представительный
характер главы дипломатического представительства
и дипломатического представительства
в целом.

    Таким образом, можно отметить, что в
рамках современного дипломатического
права и международного публичного права
все еще не выработано единое, общеприемлемое
теоретическое (доктринальное) обоснование
дипломатических привилегий и иммунитетов.

2. Привилегии и иммунитеты дипломатических
представительств. 

    Ст.22 Венской конвенции о дипломатических
сношениях 1961г. устанавливает, что помещения
представительства неприкосновенны. Власти
государства пребывания не могут вступать
в эти помещения иначе как с согласия главы
представительства. При этом под помещениями
представительства понимаются здания
или часть зданий, используемых для целей
представительства, включая резиденцию
главы представительства и обслуживающий
их земельный участок.

    Больше того, согласно Конвенции,
на государстве пребывания лежит специальная
обязанность принимать все надлежащие
меры защиты помещений представительства
от вторжения или нанесения ущерба и для
предотвращения всякого нарушения спокойствия
представительства.   Предметы их обстановки
и другое находящееся в них имущество,
а также средства передвижения представительства
пользуются иммунитетом от обыска, реквизиции,
ареста и исполнительных действий. Неприкосновенностью
пользуется также официальная корреспонденция
представительства, а дипломатическая
почта не подлежит ни вскрытию, ни задержанию
(Ст. 27 п. 2, 3).

    Государство пребывания должно
предоставить все возможности для выполнения
функций представительства (ст. 25).

    Поскольку это не противоречит
законам и правилам о зонах, въезд в которые
запрещается или регулируется по соображениям
государственной безопасности, государство
пребывания должно обеспечивать всем
сотрудников представительства свободу
передвижения по его территории (ст. 26).

    Конвенция подтвердила существовавший
ранее порядок сношения представительства
со своим правительством с помощью дипломатических
курьеров и закодированных или шифрованных
депеш. Дипломатическая почта не подлежит
ни вскрытию, ни задержанию.

    Все места, составляющие дипломатическую
почту, должны иметь видимые внешние знаки,
указывающие на их характер, и они могут
содержать только дипломатические документы
и предметы, предназначенные для официального
пользования (ст. 27).

    Архивы и документы представительства
неприкосновенны в любое время и независимо
от их местонахождения.

    В случае разрыва дипломатических
отношений между государствами, либо окончательного,
либо временного отозвания представительства
и даже в случае вооруженного конфликта
государство пребывания должно уважать
и охранять помещения представительства
вместе с его имуществом и архивами.

    Аккредитующее государство
может вверить охрану помещений своего
представительства вместе с его имуществом
и архивами третьему государству, приемлемому
для государства пребывания.

Аккредитующее государство может 
вверить защиту своих интересов 
и интересов своих граждан 
третьему государству, приемлемому 
для государства пребывания (ст.
45).

    Cт. 20 Конвенции устанавливает право представительства
и его главы пользоваться флагом и эмблемой
аккредитующего государства на помещениях
представительства, включая резиденцию
его главы, а также на средствах передвижения.

    Помещение представительства не может
быть использовано для насильственного
задержания какого-либо лица. Оно не должно
быть использовано и для предоставления
убежища. Хотя в Венской конвенции 1961 года
прямо о не предоставлении убежища ничего
не говорится, в ней содержится положение,
которое позволяет трактовать его именно
таким образом. Так, ст.41 п.3 гласит: «Помещения
представительства не должны использоваться
в целях, не совместимых с функциями представительства,
предусмотренными настоящей Конвенцией
или другими нормами общего международного
права, или же какими-либо специальными
соглашениями, действующими между аккредитующим
государством и государством пребывания».