Коллективный иммунитет к инфекционным заболеваниям
Óæå íåñêîëüêî ðàç ìíå ïðèõîäèëîñü îáúÿñíÿòü âî âðåìÿ ÿðîñòíûõ èíòåðíåò-áàòàëèé, êàê èìåííî ðàáîòàåò èììóíèòåò, ïî÷åìó COVID-19 òàê øèðîêî ðàçîøåëñÿ ïî ìèðó è ïî÷åìó íóæíî ñîáëþäàòü êàðàíòèí, íåñìîòðÿ íà òî, ÷òî áîëüøèíñòâî çàáîëåâøèõ ïåðåíåñóò èíôåêöèþ äîñòàòî÷íî ëåãêî. Óâû, øêîëû íå äàþò íàì íå òîëüêî âàæíûõ çíàíèé î òîì, êàê ïëàòèòü íàëîãè, íî è âåñüìà ñêóäíî îñâåùàþò òàêóþ âàæíóþ òåìó, êàê èììóíèòåò ÷åëîâåêà, òàê ÷òî ïðîáåë â çíàíèÿõ ñîâðåìåííûõ ëþäåé íàëèöî, èç-çà ÷åãî ìíîãîå ïðîèñõîäÿùåå ñòàíîâèòñÿ íåïîíÿòíûì, à òàì ãäå åñòü ÷òî-òî ñëîæíîå è íåïîíÿòíîå àêòèâíî íà÷èíàþò ïëîäèòüñÿ ðàçíîãî ðîäà òåîðèè çàãîâîðîâ.
Èíäèâèäóàëüíûé èììóíèòåò
Ïðîöåññ ñäåðæèâàíèÿ ëîêàëüíûõ âñïûøåê çàáîëåâàíèé îò ðàñïðîñòðàíåíèÿ íåðàçðûâíî ñâÿçàí ñ èíäèâèäóàëüíûì è êîëëåêòèâíûì èììóíèòåòîì. Èíäèâèäóàëüíûé èììóíèòåò — ýòî ñïîñîáíîñòü îòäåëüíîãî îðãàíèçìà ïðîòèâîñòîÿòü èíôåêöèÿì è ïðåäîòâðàùàòü ðàçâèòèå çàáîëåâàíèÿ. Ñòåïåíü èììóíèçàöèè ÷åëîâåêà çàâèñèò îò ìíîãèõ ôàêòîðîâ, ñâÿçàííûõ ñ ñîñòîÿíèåì îðãàíèçìà è îáðàçîì æèçíè ÷åëîâåêà, íî îäíèì èç âàæíåéøèõ ÿâëÿåòñÿ, ôàêòè÷åñêè, «çíàêîìñòâî» èììóííîé ñèñòåìû ñ âîçáóäèòåëåì. Íà òî, ÷òîáû îáíàðóæèòü íîâûé àíòèãåí, íàéòè ñïîñîá åãî óíè÷òîæåíèÿ è ñèíòåçèðîâàòü äîñòàòî÷íîå êîëè÷åñòâî àíòèòåë è ñïåöèàëèçèðîâàííûõ ìàêðîôàãîâ ê íåìó îðãàíèçìó òðåáóåòñÿ âðåìÿ — ôàêòè÷åñêè, ïðè ïåðâîé âñòðå÷å ñ âîçáóäèòåëåì, êîòîðûé ïîïàäàåò â îðãàíèçì â äîñòàòî÷íîì äëÿ âîçíèêíîâåíèÿ çàáîëåâàíèÿ êîëè÷åñòâå (èíôèöèðóþùàÿ äîçà), çà âðåìÿ ôîðìèðîâàíèÿ ò.í. «èììóííîãî îòâåòà» è ïðîèñõîäèò ÷àñòü çàáîëåâàíèÿ.
Îäíàêî ïðè ïîâòîðíîì ïðîíèêíîâåíèè äàííîãî âîçáóäèòåëÿ â îðãàíèçì, íàøà èììóííàÿ ñèñòåìà óæå çíàêîìà ñ íèì (ñóùåñòâóþò èììóííûå êëåòêè, êîòîðûå îòâå÷àþò çà «ïàìÿòü» — T-êëåòêè) è èììóííûé îòâåò íàñòóïàåò ôàêòè÷åñêè ñðàçó, íå äàâàÿ âîçáóäèòåëþ ðàçìíîæèòüñÿ äîñòàòî÷íî, ÷òîáû âûçâàòü çàáîëåâàíèå.
 ýòîì ñìûñë ïðèâèâîê è âàêöèíàöèè — ëþäÿì â êà÷åñòâå ïðîôèëàêòèêè ââîäÿòñÿ ëèáî ìàðêåðíûå êîìïîíåíòû âîçáóäèòåëåé, ëèáî îñëàáëåííûå, ïðàêòè÷åñêè íåæèçíåñïîñîáíûå áàêòåðèè, êîòîðûå íå îáëàäàþò äîñòàòî÷íûì ÷èñëîì è ïîòåíöèàëîì, ÷òîáû âûçâàòü áîëåçíü. Îäíàêî ýòîãî äîñòàòî÷íî, ÷òîáû íàø èììóíèòåò êàê áû ïîòðåíèðîâàëñÿ íà ââåäåííûõ àíòèãåíàõ è áûë ãîòîâ ê áûñòðîìó èììóííîìó îòâåòó.
Êîëëåêòèâíûé èììóíèòåò è ïàíäåìèÿ
Èòàê, åñëè ìû âîçüìåì íåêîå ñîîáùåñòâî, â êîòîðîì êàæäûé ÷åëîâåê, êðîìå îäíîãî, ïðèâèò îò, ñêàæåì, ãðèïïà h1n5 è çàðàçèì ýòîãî ñàìîãî íåïðèâèòîãî óêàçàííûì øòàììîì ãðèïïà, òî äàæå ïðè ïëîòíîì êîíòàêòå ñ îñòàëüíûìè, îíè íå çàðàçÿòñÿ — ïîòîìó ÷òî èõ èììóíèòåò ñìîæåò áûñòðî ïîäàâèòü âîçáóäèòåëÿ ïðè ïîïàäàíèè â îðãàíèçì. Åñëè ìû ðàñøèðèì ÷èñëî ëþäåé â ýòîì ìûñëåííîì ýêñïåðèìåíòå äî ñòà, èç êîòîðûõ äåñÿòü íåïðèâèòî, òî øàíñ òîãî, ÷òî îñòàëüíûå äåâÿòü çàáîëåþò áóäåò íèæå, ïîñêîëüêó ìåæäó íèìè è çàðàæåííûì áóäåò êàê áû «ïðîñëîéêà» èç òåõ, êòî ïðèâèò è íå áóäåò ÿâëÿòüñÿ íîñèòåëåì âèðóñà.
Åñëè ìû ïðåäñòàâèì, ÷òî âñå ýòè ñòî ÷åëîâåê æèâóò â îäíîé äåðåâíå À, à â ñîñåäíåé äåðåâíå Á æèâóò åùå ñòî íåïðèâèòûõ ÷åëîâåê, òî åñëè ïðèâèòûé èç äåðåâíè À ïðè âèçèòå â äåðåâíþ Á íå çàðàçèò òàì íèêîãî. Îäíàêî ïðè òàêîé ñèòóàöèè åñòü íåêîòîðûé øàíñ, ÷òî â äåðåâíþ Á ïîåäåò íåïðèâèòûé çàðàçèâøèéñÿ, íàõîäÿùèéñÿ â èíêóáàöèîííîì ïåðèîäå (ò.å. êîãäà â îðãàíèçìå óæå åñòü âîçáóäèòåëü, îí ðàçìíîæàåòñÿ, ò.ê. îðãàíèçì åùå íå ñôîðìèðîâàë èììóííûé îòâåò, íî ñèìïòîìû åùå íå ïðîÿâèëèñü — è íîñèòåëü, ñîîòâåòñòâåííî, íå çíàåò î çàáîëåâàíèè) — è òîãäà îí ñ âûñîêîé âåðîÿòíîñòüþ çàðàçèò íåïðèâèòîãî â äåðåâíå Á, ÷òî âûçîâåò âñïûøêó çàáîëåâàíèÿ.
Èìåííî íà òàêîì ïðèíöèïå, óïðîùåííî, ñòðîèòñÿ êîëëåêòèâíûé èììóíèòåò. ×åì áîëüøå ïðèâèòûõ — òåì ìåíüøå øàíñ òîãî, ÷òî çàáîëååò ìíîæåñòâî íåïðèâèòûõ. Ïðè ýòîì åñëè ãîâîðèòü î ìàëûõ ñïëî÷åííûõ ãðóïïàõ, îòêàçûâàþùèõñÿ îò âàêöèíàöèè, òî òàêèå âñïûøêè ñëó÷àþòñÿ — êàê, íàïðèìåð, èçâåñòíàÿ ïðîøëîãîäíÿÿ âñïûøêà êîðè â îáùèíå áàïòèñòîâ â Íîâîñèáèðñêå.
Èìåííî ïîýòîìó, íàïðèìåð, íå ñëó÷àåòñÿ êðóïíûõ âñïûøåê ðîòàâèðóñà — èììóííûå ñèñòåìû áîëüøèíñòâà ëþäåé ãîòîâû ê âñòðå÷å ñ âîçáóäèòåëåì. Îäíàêî çäåñü ó ÷èòàòåëÿ ìîæåò âîçíèêíóòü âîïðîñ — ïî÷åìó òîãäà ñèòóàöèÿ ñ ãðèïïîì äðóãàÿ, íåñìîòðÿ íà ïîñòîÿííûå ïðèâèâêè? Âñ¸ äåëî â òîì, ÷òî ó øòàììîâ âèðóñà ãðèïïà òèïà À åñòü äâå îñîáåííîñòè, êîòîðûå îáåñïå÷èâàþò î÷åíü áûñòðóþ ìóòàöèþ — ýòè âèðóñû ñïîñîáíû, âî-ïåðâûõ, îáìåíèâàòüñÿ öåëûìè ó÷àñòêàìè ñâîåé ÄÍÊ ñ äðóãèìè âèðèîíàìè òîãî æå òèïà â îäíîé êëåòêå, à âî-âòîðûõ àíòèãåíû, íà êîòîðûå ðåàãèðóåò íàø èììóíèòåò, ïîäâåðæåíû òàêîìó ÿâëåíèþ êàê «àíòèãåííûé äðåéô» è ïîñòîÿííî èçìåíÿþòñÿ.  ñâÿçè ñ ýòèì âèðóñ ãðèïïà òèïà À î÷åíü áûñòðî àäàïòèðóåòñÿ — ñëó÷àéíûõ ìóòàöèé âñëåäñòâèå îïèñàííûõ âûøå ôàêòîðîâ î÷åíü ìíîãî è âðåìÿ îò âðåìåíè ïîÿâëÿåòñÿ æèçíåñïîñîáíîå ñî÷åòàíèå, ñïîñîáíîå îáîéòè ñóùåñòâóþùèé èììóíèòåò. Ïîýòîìó èìååò ñìûñë êàæäûé ãîä ðåâàêöèíèðîâàòüñÿ.
COVID-19 æå âîâñå ÿâëÿåòñÿ äëÿ íàñ íîâûì âîçáóäèòåëåì — îò íåãî ïîêà ÷òî íåò âàêöèíû, îí íèêîìó íå âñòðå÷àëñÿ ðàíåå — è ïîòîìó ñèòóàöèÿ âîçíèêëà ðîâíî êàê â äåðåâíå Á — íåò íèêàêîãî áàðüåðà ê ðàñïðîñòðàíåíèþ çàáîëåâàíèÿ, ÷åìó òàê æå ñïîñîáñòâóåò äîâîëüíî ïðîäîëæèòåëüíûé èíêóáàöèîííûé ïåðèîä è âîçìîæíîå áåññèìïòîìíîå òå÷åíèå.
Êàðàíòèí
Èòàê, íåìåöêèå àíàëèòèêè ïðîãíîçèðîâàëè, ÷òî ó ïîðÿäêà 80% íàñåëåíèÿ òå÷åíèå áîëåçíè áóäåò â ëåãêîé èëè áåññèìïòîìíîé ôîðìå — èì íå ïîòðåáóåòñÿ ìåäèöèíñêàÿ ïîìîùü è äëÿ ýòèõ ëþäåé íå áóäåò îñîáîé ðàçíèöû ñ äðóãèì îáû÷íûì ÎÐÂÈ. Îäíàêî îêîëî 20% íàñåëåíèÿ ìîæåò ïîòðåáîâàòüñÿ ìåäèöèíñêàÿ ïîìî÷ü, â òîì ÷èñëå îáåñïå÷åíèå àïïàðàòàìè ÈÂË. Ïî÷åìó òàê ïðîèñõîäèò?
 ãðóïïó ðèñêà âõîäÿò â îñíîâíîì ïîæèëûå ëþäè è òå, êòî èìååò çàáîëåâàíèÿ ñåðäå÷íî-ñîñóäèñòîé è äûõàòåëüíîé ñèñòåì. Êàê âû íàâåðíÿêà çíàåòå, COVID âûçûâàåò áîëåçíåííóþ ïíåâìîíèþ — âîñïàëåíèå ëåãêèõ, èç-çà êîòîðîãî â ïåðâóþ î÷åðåäü çàòðóäíÿåòñÿ äûõàíèå. Ñåðäöå íà÷èíàåò áèòüñÿ áûñòðåå — â óñëîâèÿõ ñíèæåííîé èç-çà íàðóøåííîãî äûõàíèÿ ñàòóðàöèè (ïðîöåíò íàñûùåíèÿ êðîâè êèñëîðîäîì) ïðèõîäèòñÿ áûñòðåå ãîíÿòü êðîâü ïî îðãàíèçìó, ÷òîáû ïîääåðæèâàòü ïèòàíèå òêàíåé.  ëåãêèõ ðàçâèâàåòñÿ îäûøêà — äûõàíèå ñòàíîâèòñÿ áîëåå ÷àñòûì è ïîâåðõíîñòíûì, âäîõíóòü ïîëíîé ãðóäüþ íå âûõîäèò, ÷òî âåäåò ê ñíèæåíèþ êîëè÷åñòâà êèñëîðîäà, êîòîðûé ïîñòóïàåò ê àëüâåîëàì. Ó ïîæèëûõ ëþäåé íåðåäêî ïðîáëåìû ñ ëèøíèì âåñîì, ïî÷êàìè è èçáûòêîì æèäêîñòè â îðãàíèçìå — âñëåäñòâèå åñòåñòâåííîãî èçíîñà îðãàíèçìà, âðåäíûõ ôàêòîðîâ, íåïðàâèëüíîãî îáðàçà æèçíè è ò.ä. — âñ¸ ýòî ëèøü óñèëèâàåò îäûøêó, à ñåðäöó â óñëîâèÿõ ñëèøêîì áîëüøîãî êîëè÷åñòâà êðîâè (åñëè âîäà íå â ìî÷åâîì ïóçûðå è íå â âèäå îòåêîâ, òî îíà â êðîâåíîñíûõ ñîñóäàõ) ñòàíîâèòñÿ ñëîæíåå ðàáîòàòü, òàê êàê äàâëåíèå ïîâûøåíî, ñîîòâåòñòâåííî íåîáõîäèìî áîëüøåå óñèëèå äëÿ ñèñòîëû — ñîêðàùåíèÿ. Ïðè ýòîì ó ëþäåé ñ óêàçàííûìè âûøå ïàòîëîãèÿìè ïðàêòè÷åñêè âñåãäà âñòðå÷àåòñÿ àòåðîñêëåðîç, êîòîðûé òîëüêî óñëîæíÿåò ðàáîòó ñåðäöà è ïàòîëîãèè êîðîíàðíûõ àðòåðèé — òåõ, ÷òî ñîáñòâåííî ïèòàþò êðîâüþ ñàìî ñåðäöå.  êîíöå êîíöîâ ñåðäöå ïåðåñòàåò ñïðàâëÿòüñÿ ñ íàãðóçêîé, íàðàñòàåò ãèïîêñèÿ òêàíåé, íàðóøåíèÿ ôóíêöèé îðãàíîâ — è ñìåðòü.
Ñàìî ñîáîé, òàêîé ñöåíàðèé áóäåò ðàçâèâàòüñÿ íå â êàæäîì ñëó÷àå — ëèøü âñëåäñòâèå ñî÷åòàíèÿ ìíîæåñòâà ôàêòîðîâ. Íî, åñëè âåðèòü àíàëèòèêàì, ïîðÿäêà 20% — à ýòî êàæäûé ïÿòûé èëè äëÿ ÐÔ ïîðÿäêà 30 ìëí. ÷åëîâåê — ñòîëêíåòñÿ ñ îñëîæíåíèÿìè òå÷åíèÿ áîëåçíè, êîòîðûå ìîãóò ïðèâåñòè ê òàêîìó ñöåíàðèþ.
×åì ìîëîæå è çäîðîâåå îðãàíèçì, òåì áûñòðåå îí ñôîðìèðóåò èììóííûé îòâåò, âî-ïåðâûõ, à âî-âòîðûõ òåì áîëüøå åãî îðãàíû ñìîãóò ðàáîòàòü â ñîñòîÿíèè áîëåçíè äî ìîìåíòà, êîãäà íàñòóïèò äåêîìïåíñàöèÿ — âíóòðåííèé ðåñóðñ îðãàíà èñòîùàåòñÿ. Íàø îðãàíèçì ïðîñòî óñïååò ñïðàâèòüñÿ ñ âèðóñîì äî òîãî, êàê âñ¸ ïîéäåò ïî ïëîõîìó ñöåíàðèþ.
Èòàê, êàê ìû óæå âûÿñíèëè, COVID-19 — íåçíàêîìûé âðàã äëÿ íàøåãî èììóíèòåòà è ïîýòîìó õîðîøî ïåðåäàåòñÿ îò îäíîãî ÷åëîâåêà ê äðóãîìó.  òàêèõ óñëîâèÿõ áåç îãðàíè÷åíèÿ êîíòàêòîâ ÷èñëî çàáîëåâøèõ áóäåò ðàñòè ïî ýêñïîíåíòå — ñîîòâåòñòâåííî, áóäåò ðàñòè è ÷èñëî òåõ, êòî îáðàòèëñÿ çà ïîìîùüþ. Êòî-òî ïðèâûê îáðàùàòüñÿ â ñêîðóþ ïîìîùü ñ òåìïåðàòóðîé 37, êîìó-òî ïîòðåáóåòñÿ ãîñïèòàëèçàöèÿ — ÷èñëî áîëüíûõ ðåçêî ñêà÷åò ââåðõ, îäíàêî ïðè ýòîì íèêóäà íå äåëèñü è ñòàðûå, ïðèâû÷íûå íàì çàáîëåâàíèÿ è, ñîîòâåòñòâåííî, ïàöèåíòû.
Ïðè òàêîì ñöåíàðèè — îòñóòñòâèå îãðàíè÷åíèé êîíòàêòîâ è ðîñò ïî ýêñïîíåíòå — î÷åíü áûñòðî ÷èñëî òåõ, êîìó òðåáóåòñÿ ïîìîùü ïðåâûñèò «ïðîïóñêíóþ ñïîñîáíîñòü» áîëüíèö — çàäåðæêè ïðè îáðàùåíèÿõ ñòàíóò íàñòîëüêî áîëüøèìè, ÷òî òå, êîìó äåéñòâèòåëüíî íóæíà ïîìîùü è ÷üþ æèçíü ìîæíî áûëî áû ñïàñòè, ïîïðîñòó ñòàíóò óìèðàòü â î÷åðåäÿõ.
Îãðàíè÷åíèÿ êîíòàêòîâ íå ïðèâåäóò ê òîìó, ÷òî ÷àñòü íàñåëåíèÿ èçáåæèò çàðàæåíèÿ — âèðóñ COVID-19 ïðèøåë â íàøó æèçíü è ÷åëîâå÷åñòâó ïðèäåòñÿ ñóùåñòâîâàòü ñ íèì äàëüøå, òàê ÷òî çàáîëåþò âñå, íî òàêèõ âñïûøåê óæå íå áóäåò — â îòëè÷èå îò ãðèïïà À, êîðîíàâèðóñû äîâîëüíî ñòàáèëüíû, à ñôîðìèðîâàííûé êîëëåêòèâíûé èììóíèòåò ïîñòðîèò íåðóøèìóþ ñòåíó âîêðóã íåêîòîðûõ îòäåëüíûõ íåïåðåáîëåâøèõ. Îäíàêî îãðàíè÷åíèÿ êîíòàêòîâ ïðèâåäóò ê òîìó, ÷òî êðèâàÿ ÷èñëà çàáîëåâøèõ ñòàíåò áîëåå ðàñòÿíóòîé ïî âðåìåíè — âåðõíåå çíà÷åíèå åäèíîâðåìåííî áîëåþùèõ è îáðàòèâøèõñÿ çà ïîìîùüþ íå ïðåâûñèò âîçìîæíîñòè ñèñòåìû çäðàâîîõðàíåíèÿ, à çíà÷èò âåðîÿòíîñòü òîãî, ÷òî òå, êîìó ïîìîùü íóæíà ïîëó÷àò åå è èõ æèçíè áóäóò ñïàñåíû âûðàñòåò.
Âèðóñ COVID-19 ïåðåäàåòñÿ âîçäóøíî-êàïåëüíûì ïóòåì — îòäåëüíûå âèðèîíû îñåäàþò íà ÷àñòèöàõ ñèãàðåòíîãî äûìà, ïàðîâ âåéïà, ìèêðîêàïëÿõ îáû÷íîãî âîäÿíîãî ïàðà, êîòîðûå ëþäè âûäûõàþò. Òàêèå ìèêðîêàïëè ìîãóò ðàñïðîñòðàíÿòüñÿ â âåòðåíóþ ïîãîäó äîñòàòî÷íî äàëåêî — äèñòàíöèÿ â ïîëòîðà ìåòðà — ýòî ìèíèìóì. Âèðóñ ìîæåò îñòàâàòüñÿ æèçíåñïîñîáíûì íà ïîâåðõíîñòÿõ â òå÷åíèå íåñêîëüêèõ ÷àñîâ (äîñòàòî÷íî äëÿ òîãî, ÷òîáû âû ïðèøëè äîìîé) è äî íåñêîëüêèõ äíåé íà ïëàñòèêîâûõ è ìåòàëëè÷åñêèõ ïîâåðõíîñòÿõ.
Óâû, òå ìåðû, êîòîðûå ïðèíÿëî íàøå ïðàâèòåëüñòâî è ïðåäñòàâèòåëè âëàñòè â îòäåëüíûõ ãîðîäàõ ìÿãêî ãîâîðÿ íå ïîðàæàþò ýôôåêòèâíîñòüþ è àäåêâàòíîñòüþ. Îäíàêî â òàêîé ñèòóàöèè õîòÿ áû îäèí èç ïàðû «ãðàæäàíèí-ãîñóäàðñòâî» äîëæåí áûòü îòâåòñòâåííûì è àäåêâàòíûì — îãðàíè÷èâàéòå ñâîé êîíòàêò ñ âíåøíèì ìèðîì íåîáõîäèìûì ìèíèìóìîì.
Благодаря выработке коллективного иммунитета мы забыли о десятке инфекционных заболеваний. Но удастся ли достичь этого в случае с новой коронавирусной инфекцией? «Собака.ru» разбиралась в вопросе с преподавателем ИТМО Александрой Борисовой, подробно изучившей трагичный пример итальянских городов (которые приблизились к нижней границе коллективного иммунитета), и врачом-инфекционистом Оксаной Станевич, которая работает с пациентами с COVID-19.
Что вообще такое этот коллективный иммунитет?
Когда большая часть населения получает иммунитет к инфекционному заболеванию, это обеспечивает косвенную защиту и тем, кто иммунитета не имеет. Вирус стучится в закрытые двери, сталкиваясь с защищенными людьми, и получает куда меньше шансов найти тех, кто не защищен. Но какой процент населения должен иметь антитела к инфекции, чтобы коллективный иммунитет появился, а заболевание стало управляемым? Все зависит в том числе от того, насколько заболевание заразно — в формуле, по которой рассчитывается коллективный иммунитет, фигурирует так называемое базовое репродуктивное число (R0) болезни. Оно отражает то, сколько человек возможно заболеет при контакте с одним зараженным. Хорошо известная нам корь, например, в этом плане олимпийский чемпион. Индекс репродукции R0 у нее 11-18 — то есть один заболевший в среднем заражает от 11 до 18 человек. И чтобы мы были в должной мере защищены от кори, коллективный иммунитет должен сохраняться на уровне 95-98%. Именно поэтому антипрививочное движение и отказы от вакцинации детей так беспокоят врачей-инфекционистов и уже приводят к вспышкам кори.
Какой процент населения должен получить иммунитет к COVID-19, чтобы мы могли говорить об иммунитете коллективном?
Преподаватель Университета ИТМО, президент Ассоциации коммуникаторов в сфере образования и науки Александра Борисова отмечает, что точную цифру назвать по-прежнему сложно, так как ученые все еще не определились с самим интервалом R0: в какой-то момент речь шла о 2-4, сейчас называются данные в 1,5-5,7. «Если брать более реалистичный, на мой взгляд, интервал в 2-4, то для достижения коллективного иммунитета от 50 до 75% населения должны иметь антитела к возбудителю заболевания», — говорит Борисова. Почему указывается интервал, а не число? То, сколько людей способен заразить человек, и то, какой процент переболевшего населения обеспечит коллективную защиту, зависит от устройства конкретного сообщества, культурных норм, от того, насколько тесно люди живут и общаются друг с другом.
«Понятно, что трущобы Мумбаи и шведские деревни пространственно устроены по-разному — это два антипода. Но если мы сравним итальянскую деревню и шведский город, то увидим, что несмотря на схожую плотность населения, люди в силу культурных особенностей по-разному коммуницируют друг с другом. В итальянской деревне жители находятся в плотном контакте друг с другом — например, ежедневно целуются в знак приветствия с большим количеством знакомых. В шведском городе такого не происходит. Соответственно, трущобы Мумбаи и физически контактные культуры, например, те же итальянские деревни, будут, наверное, проходить по верхней границе R0 и коллективного иммунитета. Кроме того, поэтому не имеет смысла измерять среднюю температуру по больнице, то есть пытаться выяснить число переболевших внутри целой страны. Даже внутри небольшой Италии есть Милан с 23 тысячами заболевших и Рим с пятью тысячами заболевших. Данные по антителам можно изучать в рамках отдельных территориальных единиц. Например, Петербург и Москва — это отдельные единицы, но судить по петербургским и московским значениям о коллективном иммунитете в России не имеет смысла», — отмечает эксперт ИТМО.
Но как мы достигаем коллективного иммунитета? Переболев инфекцией?
Врач-инфекционист ПСПбГМУ им. Павлова Оксана Станевич объясняет, что у нас есть коллективный иммунитет к инфекционным заболеваниям, от которых мы уже имеем прививки. Имеются в виду, конечно, заболевания, которые передаются от человека к человеку — только в этом случае коллективный иммунитет приобретает большое значение. Мы еще в детстве получили вакцины от кори, краснухи, дифтерии, коклюша, полиомиелита и массово выработали защитный титр антител — за счет этого перечисленные заболевания не могут эффективно циркулировать среди населения.
Один из немногих примеров, когда человечество получало коллективный иммунитет, исключительно переболев — это эпидемия «испанки», которая случилась более века назад и унесла жизни около 50 млн человек. Возможно, появление высокоспецифичных нейтрализующих антител у людей внесло вклад в победу над атипичной пневмонией в 2002 году. Но, как объясняет Оксана Станевич, никто не знает точно, почему этот вирус перестал циркулировать. Он был более патогенный, но при этом распространялся гораздо медленнее, чем SARS-CoV-2. Что касается свиного гриппа (H1N1), то вклад в создание коллективного иммунитета внесла и заболеваемость, и создание вакцины против разных штаммов гриппа, в том числе H1N1.
«Пример Италии говорит о том, что за приближение к коллективному иммунитету придется заплатить смертями не менее 1% населения»
Но что делать, если вакцины в ближайший год точно не будет?
Может быть, мы должны не сопротивляться распространению заболевания, чтобы двигаться по пути наращивания коллективного иммунитета? Александра Борисова посчитала цену его достижения на примере долины Валь Сериана — главного очага коронавирусной инфекции в Италии, невольно ставшей площадкой для эксперимента по бесконтрольному распространению вируса. Первые результаты серологических тестов населения городов Нембро и Альцано-Ломбард (анализы брали у тех, кто имел симптомы коронавируса или контакт с подтвержденным заболевшим), опубликованные после эпидемии, говоря о том, что у 62 процентов протестированных в организме присутствуют антитела к вирусу SARS-CoV-2. То есть население придвинулось к нижней границе коллективного иммунитета, однако, как отмечает эксперт из ИТМО, за это пришлось заплатить смертями более 1% населения.
«Достижение коллективного иммунитета в ближайшие годы и без вакцины можно назвать несбыточной мечтой. На основе имеющихся данных я не могу найти никаких оснований полагать, что путь к коллективному иммунитету через неконтролируемую заболеваемость не будет сопровождаться большим числом смертей и коллапсом в здравоохранении. В позиции «пусть лучше мы потеряем процент населения, но забудем о заболевании» мне видится некая нечестность. Никто не готов потерять свою бабушку, все готовы потерять чужую» — замечает Александра Борисова из ИТМО.
А что по поводу Швеции?
Главный эпидемиолог страны Андерс Тегнелл заявлял, что страна движется по пути к достижению коллективного иммунитета — это все отсутствие карантина? Как объясняет Александра Борисова, в случае с Швецией важно знать две вещи. Во-первых, де-факто там есть карантинные меры. Хотя шведы не называют так существующие ограничения, но сказать, что они живут как раньше, нельзя. Во-вторых, результаты серологических исследований показывают, что Швеции до коллективного иммунитета все же еще очень далеко.
«Чтобы говорить о приближении к коллективному иммунитету, нужно иметь цифры в десятки процентов. И мы видим, что в Италии в очагах эпидемии, где много людей переболели и много жертв, серологические исследования показывают до 60% положительных тестов», — отмечает Александра Борисова. — «Но в Швеции, на которую часто ссылаются в связи с достижением коллективного иммунитета через заболеваемость, пока таких цифр нет — по данным, опубликованным 20 мая, антитела к COVID-19 имеют лишь 7,3% населения Стокгольма».
«Инвитро» сообщило о первых результатах тестирования россиян на антитела класса G (IgG) к новому коронавирусу — по данным компании, их имеют 14,3% прошедших исследования. Однако охват тестированием и то, что эта процедура проводилась выборочно и по обращению самих пациентов, не может дать нам никакой информации для реальной оценки коллективного иммунитета в России.
С тем, что цена коллективного иммунитета будет очень высокой, если мы решим просто дать всем переболеть, уверена и Оксана Станевич. Врач также отмечает, что в случае с COVID-19 вопрос заключается не только в том, какой процент населения после эпидемии имеет антитела к SARS-CoV-2. Чтобы понять, сможем ли мы получить крепкий коллективный иммунитет, который позволил бы нам забыть о заболевании в принципе или сделать его более управляемым, нужно ориентироваться на устойчивость титра антител. И поскольку у нас мало информации о том, на какое время сохраняется титр защитных антител, нам рано рассуждать об устойчивом коллективном иммунитете.
«Если какой-то процент населения имеет антитела сейчас, это не означает, что через год эти же люди будут защищены от инфекции. Мы знаем точно лишь то, что в ближайшие две недели после перенесенного заболевания человек скорее всего не заразится вновь. Иммунитет вырабатывается достаточный в плане количества и нейтрализующей способности антител, но стойкий ли он, пока неизвестно», — отмечает Оксана Станевич.
Если основываться на знаниях о других коронавирусных инфекциях, давно циркулирующих среди людей и вызывающих обычные ОРВИ — к ним у человека вырабатывается нестойкий иммунитет. И в течение эпидемического сезона мы можем заболеть коронавирусной инфекцией дважды. Оксана Станевич отмечает: «Прогнозы вирусологов таковы, что мы, скорее всего, сможем заболеть еще раз в ближайший эпидемический сезон. Но, если у переболевших все же сохранится к осени хотя бы минимальный титр нейтрализующих антител, то болезнь будет протекать гораздо легче».