Мрт для диагностики вращения плаценты

Мрт для диагностики вращения плаценты thumbnail

Плацентарная дисфункция является распространенной акушерской проблемой, которая осложняет 5-10% всех беременностей. Это прогрессирующее состояние, при котором внутриутробное снабжение кислородом и питательными веществами является недостаточным для поддержания нормального роста плода и развития органов. В настоящее время нет эффективных способов улучшения функции плаценты, тем не менее, правильная антенатальная диагностика плацентарной дисфункции приводит к четырехкратному улучшению неонатального исхода, так как это обеспечивает своевременное родоразрешение и тем самым снижает риск необратимого повреждения органов плода. В настоящее время скрининг плацентарной дисфункции фокусируется на оценках веса плода и измерениях допплеровского кровотока плода и пуповины. Тем не менее, размер плода не достаточно точно отражает функцию плаценты, кроме того, при поздней дисфункции плаценты допплер не обнаруживает патологии. Поэтому дополнительные маркеры, которые непосредственно отражают функцию плаценты, могут значительно улучшить диагностику плацентарной дисфункции. В данный момент растет интерес к МРТ плаценты из-за ее способности обнаруживать плацентарную дисфункцию in vivo.

МРТ нормальной плаценты

На МРТ нормальная плацента между 19 и 23 неделями беременности имеет относительно однородную высокую интенсивность сигнала Т2 и относительно низкую интенсивность сигнала Т1. В период между 24 и 31 неделей беременности можно увидеть слабо выраженную дольчатость плаценты и множественные перегородки между долями, что ведет к увеличению гетерогенности с увеличением срока беременности. Нормальный миометрий обычно выглядит трехслойным на T2-взвешенных изображениях, с неоднородно гиперинтенсивным средним слоем и более тонкими слоями с низкой интенсивностью сигнала с обеих сторон. Иногда миометрий появляется в виде одного тонкого слоя с равномерной интенсивностью сигнала в местах сдавления, например, рядом с позвоночником и аортой. Хорошо видна граница между плацентой и околоплодные водами, граница со стенкой матки также достаточно четкая.

Антенатальная МРТ нормальной плаценты показала четкие морфологические изменения во время беременности. В 2006 году была проведена томография женщин на разных сроках беременности по результатам которой исследователи выделили 4 стадии изменений в плаценте по мере увеличения срока. Стадии 0 соответствует правильная, однородная структура плаценты характерная для срока от 19 до 23 недель. С 24 по 31 неделю в плаценте начинают появляться первые изменения в виде слабо выраженной дольчатости, что соответствует стадии 1. Стадия 2 характеризуется увеличением количества и выраженности долек в сроке с 31 по 35 неделю. Плацента в сроке 36 недель и далее имеет ярко выраженную дольчатую структуру и соответствует стадии 3. По мере увеличения срока гестации также наблюдается уменьшение соотношения интенсивности сигнала плаценты/околоплодных вод.

Мрт для диагностики вращения плаценты

Рисунок 1| Изменение внешнего вида плаценты на МРТ по мере увеличения срока беременности.

МРТ при задержке роста плода

Плацентарная недостаточность наиболее часто приводит к задержке роста плода, когда не достигаются параметры соответствующие сроку гестации. Недостаточное питание плода и гипоксия приводят к повышению риска когнитивных нарушений, церебрального паралича и метаболических нарушений.

Несмотря на то, что у плодов с задержкой внутриутробного развития объем плаценты увеличивается по мере увеличения срока, он остается сниженным относительно нормальных параметров. Внешний вид плаценты характеризуется утолщением и изменением формы ближе к шаровидной, с увеличением отношения толщины плаценты к объему.

Значение T2 падает при плацентарной недостаточности, что делает плаценту более темной, с большей неоднородностью, возможно, из-за областей инфаркта и фиброза.

Мрт для диагностики вращения плаценты

Рисунок 2 | МРТ нормальной плаценты (слева) и при задержке роста плода (справа). Плацента отмечена белой звездой. Обратите внимание на разницу во внешнем виде при взвешенной визуализации T2: нормальная плацента выглядит светлее и более однородной.


Диффузионно-взвешенные изображения

Интенсивность сигнала на диффузионно-взвешенном изображении (DWI) отражает диффузионную способность молекул воды исследуемого объекта. На диффузионную способность непосредственно влияет плотность расположения клеток и объем внеклеточного пространства.

Диффузно-взвешенная визуализация имеет потенциальную ценность при обнаружении аномалий плаценты, поскольку задержка внутриутробного роста связана с уменьшением площади поверхности обмена на уровне ворсин, что приводит к меньшей диффузионной проводимости. Среди многих причин ограничения диффузии при беременности наиболее важными являются гематомы и инфаркты плаценты, поскольку они приводят к меньшей диффузионной проводимости и ограниченному кровоснабжению вследствие дегенерации и рубцевания тканей. Таким образом, нарушение зрелости плаценты и очаговое нарушение плацентарного барьера могут привести к измененной диффузии.

В нескольких исследованиях изучающих диффузионно-взвешенные изображения плаценты с ограничением роста было установлено, что значения коэффициента диффузии плаценты значительно ниже в плацентах с задержкой роста плода.

Когда исследование выполняется в хорошо перфузируемых сосудистых тканях, измеренное затухание сигнала при низкой диффузионной сенсибилизации обусловлено не только диффузией свободной воды в ткани, но и микроциркуляцией внутри капиллярной сети. Внутривоксельное некогерентное движение (IVIM) — это традиционный вариант DWI, применяемый к перфузируемым органам. Он может быть использован при оценке капиллярного кровотока без необходимости введения контрастных веществ. При плацентарной недостаточности перфузионная фракция снижается по сравнению с нормальной плацентой.

Хотя до настоящего времени большинство исследований проводилось с целью изучения ограничения роста одного плода, в будущем визуализация перфузии может быть полезна для количественной оценки несоответствия плацентарной перфузии между близнецами и функционального объема плацентарной ткани. Это может помочь определить наилучшее место для лазерной коагуляции при лечении фето-фетального трансфузионного синдрома, гарантируя, что у каждого близнеца достаточно функционирующей ткани, чтобы выжить, или продемонстрировать, что это невозможно. 

Релаксометрия

Магнитно-резонансная томография также может использоваться для оценки оксигенации плаценты, поскольку поперечное время релаксации (Т2*) зависит от наличия дезоксигемоглобина. Помимо оксигенации тканей на величину T2* также влияют элементы состава ткани, такие как плотность клеток, содержание воды, количество атомов водорода и площадь поверхности.

В плаценте время релаксации T2 уменьшается с увеличением срока беременности и значительно уменьшается в плаценте при беременности, осложненной задержкой внутриутробного развития, возможно, из-за фиброза, некроза и инфарктов в паренхиме плаценты.

Так как на результаты Т2 релаксометрии влияет уровень насыщения кислородом ткани, (более высокие значения насыщения кислородом приводят к более высоким значениям T2), МРТ может косвенно измерить фетоплацентарную оксигенацию. Насыщение кислородом в фетоплацентарной системе обычно довольно низкое по сравнению со здоровыми взрослыми показателями насыщения кислородом и оказывается значительно ниже у плодов с задержкой развития. Поскольку насыщение кислородом трудно измерить напрямую, а инвазивные методы, такие как кордоцентез, несут в себе риск выкидыша, МРТ релаксометрия обеспечивает неинвазивный способ измерения уровня кислорода в фетоплацентарной системе.

Читайте также:  Что может показать мрт нижнего отдела позвоночника

Источники:

  1. Sørensen A. et al. T2* weighted placental MRI: basic research tool or an emerging clinical test of placental dysfunction? //Ultrasound in Obstetrics & Gynecology. – 2019.
  2. Aughwane R. et al. Placental MRI and its application to fetal intervention //Prenatal diagnosis. – 2019.
  3. Fadl S. et al. Placental imaging: normal appearance with review of pathologic findings //Radiographics. – 2017. – Т. 37. – №. 3.
  4. Gowland P. Placental mri //Seminars in Fetal and Neonatal Medicine. – WB Saunders, 2005. – Т. 10. – №. 5.
  5. Damodaram M. et al. Placental MRI in intrauterine fetal growth restriction //Placenta. – 2010. – Т. 31. – №. 6.
  6. Bonel H. M. et al. Diffusion-weighted MR imaging of the placenta in fetuses with placental insufficiency //Radiology. – 2010. – Т. 257. – №. 3.
  7. Blaicher W. et al. Magnetic resonance imaging of the normal placenta //European journal of radiology. – 2006. – Т. 57. – №. 2.
  8. Sinding M. et al. Placental magnetic resonance imaging T2* measurements in normal pregnancies and in those complicated by fetal growth restriction //Ultrasound in Obstetrics & Gynecology. – 2016. – Т. 47. – №. 6.

Источник

Цель исследования. Оценить диагностическую значимость различных МР-признаков в определении степени инвазии плаценты.
Материалы и методы. В ретроспективное когортное исследование были включены 32 пациентки с морфологически верифицированным диагнозом врастания плаценты. В зависимости от гистологического заключения о степени инвазии все случаи были разделены на три группы: 1 – placenta accreta (n=10), 2 – placenta increta (n=20), 3 – placenta percreta (n=2).
Результаты. Центральное предлежание плаценты в 8,5 раза чаще встречается у пациенток с placenta increta . В то время как для placenta accreta более характерно краевое предлежание (p=0,015). Другие клинико-анамнестические параметры не показали влияния на степень инвазии плаценты. Множественные лакуны в 9 раз чаще преобладали при placenta increta, в то время как при placenta accreta определялось их не более 1–2. Темные полосы – также более характерный признак для более глубокой степени инвазии плаценты (p=0,04).
Заключение. В результате проведенного исследования была показана связь между формой аномалии прикрепления плаценты и степенью ее инвазии. Множественные лакуны и «темные полосы» являются значимыми маркерами на МРТ в диагностике placenta increta.

Одной из наиболее острых акушерских проб­лем, приобретающих все большую актуальность в последние годы, является патология врастания плаценты. В первую очередь подобная динамика объясняется ятрогенными факторами в отношении родоразрешения беременных в сторону кесарева сечения, а также увеличивающейся частотой внутриматочных вмешательств. Также известно, что пациентки, беременность которых отягощена предлежанием плаценты, имеют гораздо больший риск ее врастания. В зависимости от числа перенесенных кесаревых сечений в анамнезе женщины данный показатель экстенсивно возрастает до 3,3, 11, 40, 61, 67% соответственно числу рубцов на матке после абдоминального родоразрешения [1]. Показана роль и других факторов: зрелый возраст женщины, миома матки, синдром Ашермана [2, 3].

Патогенетический механизм требует ответов еще на многие вопросы, однако известно, что патологическая инвазия плаценты происходит при недостаточно выраженном децидуальном слое. Проникновение через базальный слой слизистой оболочки до миометрия является наиболее сложной для диагностики формой – placenta accreta. Инвазия ворсин в толщу миометрия носит название placenta increta. Наиболее тяжелым, и вместе с этим, более редким вариантом является placenta percreta, при которой происходит прободение серозной оболочки и даже соседних интактных органов малого таза.

Врастание плаценты представляет крайне тяжелое состояние, особенно при несвоевременной диагностике, объясняющееся угрозой массивного кровотечения в третьем периоде родов и в послеродовом периоде, приводящего к диссеминированному внутрисосудистому свертыванию и развитию полиорганной недостаточности. По мере роста ворсин закономерно увеличивается объем кровопотери за счет вовлечения большого числа сосудов с бассейна различных артерий [4]. В дополнение, в ряде случаев в патологический процесс оказываются вовлечены соседние органы, что в значительной мере меняет хирургический план, поэтому чрезвычайно важно антенатальное определение степени врастания плаценты.

Одним из наиболее распространенных и широко доступных методов является ультразвуковое исследование (УЗИ) [5]. Однако в последнее время интерес исследователей и клиницистов обращен в сторону магнитно-резонансной томографии (МРТ). Работы последних лет не показали какой-либо значимой разницы в прогностической ценности обоих методов [6, 7]. Тем не менее, в тех ситуациях, когда рутинного УЗИ оказывается недостаточно (при расположении плаценты по задней или боковым стенкам матки, placenta percreta, вовлеченность соседних органов) роль МРТ приобретает особый диагностический статус [7]. Благодаря многочисленным исследовательским работам удалось выявить наиболее значимые критерии в определении врастания плаценты. Валидными показали себя маркеры, позволяющие определить плацентарную ткань в толще миометрия или кнаружи от него, а также истончение или прерывность мышечного слоя матки, вплоть до отсутствия четкой границы между стенкой матки и мочевым пузырем при патологии в нижнем маточном сегменте, приводящей к его выбуханию. Позднее все большее внимание приобретали критерии, ассоциированные с патологией сосудистого компонента плацентарно-маточного комплекса: нерегулярные внутриплацентарные полосы, или «ленты», со сниженной на Т2-взвешенных изображениях (Т2ВИ) интенсивностью МР-сигнала, выраженная плацентарная гетерогенность, а также лакуны, которые представляют собой сосуды диаметром 6 и более миллиметров [4, 8–11]. Один из мировых лидеров освещаемой темы, J.M. Palacios-Jaraquemada выделил специфическое патологическое состояние – шеечно-треугольниковую гиперплазию, визуализируемую только посредством МРТ [10]. Ее генез автор объясняет усилением кровотока по бассейнам влагалищно-маточных анастомозов, отходящих от внутренней половой артерии между треугольником Льето мочевого пузыря и шейкой матки.

В настоящем исследовании проведена ретроспективная оценка различных МР-признаков в определении морфологических вариантов врастания плаценты по единому протоколу обследования у пациенток с верифицированным гистологическим диагнозом. Данные диагностические критерии были оценены на предмет специфичности в определении глубины инвазии плаценты, что и определило цель настоящей работы.

Читайте также:  Кабинет мрт областная больница гродно

Цель исследования: оценить диагностическую значимость различных МР-признаков (плацентарная гетерогенность, усиление сосудистого рисунка, наличие ретроплацентарной «тени», лакун и «темных лент», выбухание стенки матки, истонч…

1. Silver R.M., Landon M.B., Rouse D.J., Leveno K.J., Spong C.Y., Thom E.A. et al. Maternal morbidity associated with multiple repeat cesarean deliveries. Obstet. Gynecol. 2006; 107(6): 1226-32.

2. Wu S., Kochergnisky M., Hibbard J.U. Abnormal placentation: twenty-year analysis. Am. J. Obstet. Gynecol. 2005; 192(5): 1458-61.

3. Al-Serehi A., Mhoyan A., Brown M., Benirschke K., Hull A., Pretorius D.H. Placenta accreta:an association with fibroids and Asherman syndrome. J. Ultrasound Med. 2008; 27(11): 1623-8.

4. Lax A., Prince M.R., Mennitt K.W., Schwebach J.R., Budorick N.E. The value of specific MRI features inthe evaluation of suspected placental invasion. Magn. Reson. Imaging. 2007; 25(1): 87-93.

5. Бойкова Ю.В., Илиева Э.А., Кан Н.Е., Кулабухова Е.А., Гус А.И. Возможности эхографии в выявлении патологической инвазии трофобласта. Акушерство и гинекология. 2016; 12: 82-6. https://dx.doi.org/10.18565/aig.2016.12.82-86

6. D’Antonio F., Iacovella C., Palacios-Jaraquemada J., Bruno C.H., Manzoli L., Bhide A. Prenatal identification of invasive placentation using magnetic resonance imaging: systematic review and meta-analysis. Ultrasound Obstet. Gynecol. 2014; 44(1): 8-16.

7. Budorick N.E., Figueroa R., Vizcarra M., Shin J. Another look at ultrasound and magnetic resonance imaging for diagnosis of placenta accreta. J. Matern. Fetal Neonatal Med. 2017; 30(20): 2422-7.

8. Lim P.S., Greenberg M., Edelson M.I., Bell K.A., Edmonds P.R., Mackey A.M. Utility of ultrasound and MRI in prenatal diagnosis of placenta accreta: a pilot study. AJR Am. J. Roentgenol. 2011; 197(6): 1506-13.

9. Derman A.Y., Nikac V., Haberman S., Zelenko N., Ophsa O., Flyer M. MRI of placenta accreta: a new imaging perspective. AJR Am. J. Roentgenol. 2011; 197(6): 1514-21.

10. Palacios-Jaraquemada J.M., Bruno C.H., Martín E. MRI in the diagnosis and surgical management of abnormal placentation.. MRI in the diagnosis and surgical management of abnormal placentation. Acta Obstet. Gynecol. Scand. 2013; 92(4): 392-7.

11. Manjiri Dighe. MR imaging of abnormal placentation. Magn. Reson. Imaging Clin. N. Am. 2017; 25(3): 601-10.

12. Palacios-Jaraquemada M., Bruno C. Gadolinium-enhanced MR imaging in the differential diagnosis of placenta accreta and placenta percreta. Radiology. 2000; 216(2): 610-1.

13. Millischer A.E., Deloison B., Silvera S., Ville Y., Boddaert N., Balvay D. et al. Dynamic contrast enhanced MRI of the placenta: A tool for prenatal diagnosis of placenta accreta? Placenta. 2017; 53: 40-7.

14. Jauniaux E., Collins S., Burton G.J. Placenta accreta spectrum: pathophysiology and evidence-based anatomy for prenatal ultrasound imaging. Am. J. Obstet. Gynecol. 2017; Jun 24. pii: S0002-9378(17)30731-7.

15. Baughman W.C., Corteville J.E., Shah R.R. Placenta accreta: spectrum of US and MR imaging findings. Radiographics. 2008; 28(7): 1905-16.

16. Breen J.L., Neubecker R., Gregori C.A., Franklin J.E. Jr. Placenta accreta, increta, and percreta: a survey of 40 cases. Obstet. Gynecol. 1977; 49(1): 43-7.

17. Cramer S.F., Heller D. Placenta accreta and placenta increta: an approach to pathogenesis based on the trophoblastic differentiation pathway. Pediatr. Dev. Pathol. 2016; 19(4): 320-33.

18. Thia E.W., Lee S.L., Tan H.K. Tan L.K. Ultrasonographical features of morbidly-adherent placentas. Singapore Med. J. 2007; 48(9): 799-802.

19. Maldjian C., Adam R., Pelosi M., Pelosi M., Rudelli R.D., Maldjian J. MRI appearance of placenta percreta and placenta accreta. Magn. Reson. Imaging. 1999; 17(7): 965-71.

20. Chen X., Shan R., Zhao L., Song Q., Zuo C., Zhang X. et al. Invasive placenta previa: Placental bulge with distorted uterine outline and uterine serosal hypervascularity at 1.5T MRI – useful features for differentiating placenta percreta from placenta accreta. Eur. Radiol. 2017; Aug 2.

21. Teo T.H., Law Y.M., Tay K.H., Tan B.S., Cheah F.K. Use of magnetic resonance imaging in evaluation placental invasion. Clin. Radiol. 2009; 64: 511-6.

Поступила 12.10.2017

Принята в печать 27.10.2017

Виницкий Александр Анатольевич, аспирант родильного отделения ФГБУ НМИЦАГП им. В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (925) 362-02-32. E-mail: drvinitskiy@gmail.com
Кулабухова Елена Анатольевна, к.м.н., врач-рентгенолог отделения лучевой диагностики ФГБУ НМИЦАГП им. В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-76-47. E-mail: mri-Elena@yandex.ru
Быченко Владимир Геннадьевич, к.м.н., зав. отделением лучевой диагностики ФГБУ НМИЦАГП им. В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-76-47. E-mail: v_bychenko@oparina4.ru
Шмаков Роман Георгиевич, д.м.н., главный врач ФГБУ НМИЦАГП им. В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-73-00. E-mail: r_shmakov@oparina4.ru
Ежова Лариса Сергеевна, к.м.н., старший научный сотрудник патологоанатомического отделения ФГБУ НМИЦАГП им. В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-28-92. E-mail: l_ezhova@oparina4.ru
Учеваткина Полина Владимировна, врач-рентгенолог отделения лучевой диагностики ФГБУ НМИЦАГП им. В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (495) 438-76-47. E-mail: kulpova@mail.ru
Пирогова Мария Михайловна, аспирант ФГБУ НМИЦАГП им. В.И. Кулакова Минздрава России.
Адрес: 117997, Россия, Москва, ул. Академика Опарина, д. 4. Телефон: 8 (916) 094-45-69. E-mail: pirogovamariya@gmail.com.

Для цитирования: Виницкий А.А., Кулабухова Е.А., Быченко В.Г., Шмаков Р.Г., Ежова Л.С., Учеваткина П.В, Пирогова М.М. Прогностическая значимость МРТ в диагностике различных форм врастания плаценты. Акушерство и гинекология. 2018; 1: 41-7.
https://dx.doi.org/10.18565/aig.2018.1.41-47

Источник

Моя беременность после 40 протекала неплохо. Был токсикоз небольшой, расплылась фигура. Но анализы были хорошие. Все скрининги в порядке. На первом УЗИ сразу определили пол: опять девочка. И на второе УЗИ с мужем я шла совершенно спокойная. На 24 неделе УЗИст из ЖК внимательно всё посмотрела, нам с мужем показала. Но сказала, что ей не нравится моя плацента. С диагнозом «предлежание плаценты» я тут же пошла на приём к ведущему меня гинекологу. Она же вела вторую беременность у меня. Хорошая врач. К ней многие пытаются попасть. А мне везло, по месту жительства к ней относилась. Врач опытная, не запугивает, лишних лекарств не назначает, всё разъясняет.

Читайте также:  Мрт позвоночника кто дает направление

Посмотрев на результаты УЗИ, сказала, что ничего страшного. Но учитывая возраст, стоит пойти в дневной стационар. Со следующего дня я и отправилась с направлением в дневной стационар при роддоме. Дежурным был достаточно известный в городе гинеколог. Многие знакомые рожали у него. Посмотрев все мои выписки из карты, результаты УЗИ и анализов, назначил MgB6, но-шпу, курантил и дюфастон. Надо было приходить каждое утро на пару часов для осмотра, взвешивания, измерения давления. Через неделю при очередном осмотре врач обмолвился, что учитывая предыдущие два КС и нынешний мой диагноз, он опасается, что у меня может быть врастание плаценты в матку. Чтобы на следующем УЗИ меня хорошо посмотрели. Я спросила, чем это черевато? Гинеколог сказал, что меня на роды тогда отправят в областной центр, а после КС матку удалят. Я была ошарашена. Видя моё изменившееся лицо, врач начал успокаивать, что это только его предположение. Я тут же записалась к лучшему УЗИсту-гинекологу в городе в платную клинику. Приёма надо было ждать неделю.

Всю эту неделю я не находила себе места. Перечитала кучу статей в интернете по диагнозу.

«Приращение плаценты» достаточно редкий случай, 1 : 25 000. С каждым годом таких случаев больше. Женщины чаще стали рожать после второго-третьего КС. В родах приращение плацентарной ткани осложняется маточным кровотечением, которое без оказания экстренной помощи способно привести к значительной кровопотере, возникновению геморрагического шока, смерти женщины. В редких случаях у родильниц развивается ряд других осложнений (например, воздушная эмболия, ДВС-синдром), которые тоже могут привести к смерти.

Муж меня успокаивал: такого у тебя не будет. Врач ошибся. Это не твой диагноз.

На приёме в частной клинике я решила промолчать про предположение гинеколога из роддома. Пришла просто с результатом прошлого УЗИ. Врач с шутками-прибаутками диктовал медсестре данные. На громадном экране я видела всё, что смотрел врач. И когда он дошёл до моего рубца от предыдущих КС, то как-то примолк. Я тоже видела, как красные кровеносные сосуды плаценты насквозь проходили через матку в районе рубца. «Что-то у нас тут необычное,» — прокомментировал гинеколог. — Похоже на приращение». Пытаясь взять себя в руки, начала расспрашивать, что предполагает такой диагноз. Слова, что у меня серьёзнаякомбинация – рубец на матке от предыдущих оперативных вмешательств + предлежание плаценты в ходе текущей беременности — меня окончательно расстроили. УЗИст тоже сказал про роды в областном центре, про удаление матки. Пытался успокоить, что ясная картина будет на УЗИ после 32 недели.

Дома я конечно наревелась. Не хотелось, чтобы в 40 с хвостиком удалили матку. Перечитав внушительное количество статей и отзывов женщин, перенёсших гистерэктомию, я поняла, что в течение года-двух климакс всё равно наступает. У меня дочка только родится, а я начну стремительно стареть! Не хотелось было ехать на роды в другой город, где не было никого из родных и знакомых. Но страшнее всего был процент смертности при подобных операциях. Страшно было представить, если три дочки останутся без мамы…

Ночью я не могла заснуть и продолжала вычитывать всё, связанное с диагнозом. Наткнулась на отзыв о клинике «Мать и дитя», в которой многодетной маме с врастанием плаценты во время операции сохранили матку. Начала читать информацию о М.А.Курцере и его клиниках, где при родах с приращением плаценты все женские органы сохраняют и жизнь мамы под контролем и в безопасности. Теперь у меня был вариант благоприятного разрешения проблемы.

На заключительном УЗИ в ЖК меня смотрел опытный УЗИст. Он подтвердил диагноз, с искренним сочувствием пожелал удачи на операции в областном центре. А буквально за пару дней во всех местных новостях рассказывали о смерти матери в этом центре от открывшегося кровотечения при КС. Двойня осталась без мамы. Я рассказала УЗИсту про возможность поехать в соседнюю область на КС без гистерэктомии, про операции Курцера. «Если есть возможность, без сомнения езжайте!» — посоветовал врач. Мой гинеколог и не знала, что в стране делают органосохраняющие операции при таком диагнозе. Договорились, что если мне удасться договориться в «Мать и Дитя» по операции, то она отдаст мне все необходимые документы и не будет посылать на комиссию для направления в областной центр.

Звонок в сеть клиник «Мать и дитя» не очень-то меня подбодрил. На телефонах работают московские операторы, которые могли меня только записать на приём и на обязательное УЗИ перед посещением их врача. Никаких консультаций и разъяснений по поводу особых операций во время родов операторы, естественно, дать не могли. Муж сказал записываться к главврачу тогда. Через 4 дня предстояла поездка в незнакомый мне город на неопределённый срок. Надо было определиться с остающимися детьми. Школа, д/з, кружки и репетиторы всегда были на мне. На подмогу приехала бабушка. А мы ещё всего неделю, как переехали из квартиры в новый дом! И коробки с вещами не разобраны.

И страх перед будущим.

Про наблюдение в госпитале «Мать и Дитя» и операцию напишу позднее.

Буду рада Вашей поддержки в виде Лайка и подписки на канал!

Источник