Лица обладающие неприкосновенностью иммунитетом

Дипломати́ческий иммуните́т (от лат. immunitas «независимость; неподверженность») — это изъятие его бенефициара (носителя) из-под юрисдикции государства пребывания. В первую очередь носителями такого иммунитета являются глава дипломатического представительства и другие сотрудники из числа дипломатического персонала. Вместе с тем есть случаи, когда таким иммунитетом обладают лица, не входящие в дипломатический состав посольств.

Дипломатический иммунитет следует отличать от дипломати́ческих привиле́гий, которые представляют собой преференции (льготы), которыми наделяется соответствующее лицо при вступлении в некоторые правоотношения с государством пребывания: прежде всего, в налоговой, таможенной, миграционной сферах.

Источником дипломатического иммунитета является международный обычай, кодифицированный Венской конвенцией о дипломатических сношениях[1]. В развитие её положений национальное (главным образом, процессуальное) законодательство государств также регулирует вопросы дипломатического иммунитета. Так, в России положения о дипломатическом иммунитете содержатся в ст.401 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ в редакции от 6 февраля 2012 г.[2], ст.11 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ в редакции от 7 декабря 2011 г.[3] В СССР вопросы дипломатического иммунитета регулировались Положением о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории СССР[4].

История института дипломатического иммунитета[править | править код]

В зачаточном состоянии данный институт существовал еще в древности. В Древнем Китае, древнегреческих полисах и древнеиндийских государствах личность послов считалась неприкосновенной. В Древней Индии пользовались неприкосновенностью также и посольские помещения. В тот период это было обусловлено, прежде всего, религиозными верованиями.[5] Кроме того, в указанных государствах царила стойкая убеждённость в том, что обеспечить мирные международные отношения и взаимодействие друг с другом по различным вопросам невозможно без предоставления иностранным послам и посредникам права безопасно передвигаться по территориям государств пребывания. Вместе с тем принцип личной неприкосновенности послов утратил былое значение в период расцвета Римской Империи, а позднее Византии — оба эти государства больше полагались на захватническую политику, нежели мирное сосуществование.

В современном смысле слова дипломатия возродилась лишь в конце средневековья, на заре Ренессанса. С появлением в XV веке постоянных посольских учреждений укрепился принцип неприкосновенности их помещений. С учетом особой роли церкви в рассматриваемый исторический период послы, продолжая пользоваться неприкосновенностью, стали считаться находящимися под её особым покровительством. В XVI веке — период ожесточённой религиозной розни — в практику государств вошли особая защита и иммунитет от уголовной юрисдикции послов, включая даже тех, которые подозревались в заговоре против аккредитовавших их суверенов. В данном контексте уместно сослаться на такой дипломатический казус. Испанский посол Мендоса в 1584 году был обвинён английским правительством в заговоре, имевшем целью свергнуть английскую королеву Елизавету. При этом возник вопрос, можно ли судить испанского посла в английском суде. Совет Королевы обратился за консультацией к известному итальянскому дипломату, правоведу, знатоку дипломатического права Альберико Джентили (автор трактата «Три книги о посольствах» 1585 г.)[6]. Тот дал заключение, что Мендоса должен быть подвергнут наказанию испанским сувереном, а следовательно, должен быть выслан из Англии. В результате провинившийся посол получил от английских властей приказ покинуть пределы Королевства.

В вестфальский период (1648—1815 гг.) развития международного права окончательное закрепление в форме международного обычая получили правила об иммунитете послов, сопровождающих их членов семей и персонала от гражданской и уголовной юрисдикции государств пребывания, равно как и правила о неприкосновенности посольских помещений. В рассматриваемый период повышенное внимание тематике дипломатического иммунитета уделяется в научных международно-правовых разработках (Г. Гроций, 1625 г., К. Бинкершок, 1721 г., Э. Ваттель, 1758 г.).

Версальский (1919—1945 гг.) период международного права ознаменовался попытками кодификации сложившихся к тому времени норм о дипломатическом иммунитете. Впервые такая кодификация была предпринята на региональном уровне — Гаванская конвенция о дипломатических служащих от 1928 г., участниками которой были государства Панамериканского союза. Вместе с тем эта Конвенция всё же не вполне адекватно отражала существующую на тот момент практику в области дипломатического права[7]. Более продуманным в этом отношении является Гарвардский проект конвенции о дипломатических привилегиях и иммунитетах 1932 года.

Первая универсальная кодификация обычных норм дипломатического права была предпринята уже в период современного международного права вспомогательным органом Генеральной Ассамблеи ООН — Комиссией международного права, результатом работы которой стала Венская конвенция о дипломатических сношениях от 18 апреля 1961 года. В ней зафиксированы не только сложившиеся к тому времени в дипломатической практике государств единообразные правила, но и новые правила, насчет которых у государств прежде не было единого понимания (речь, прежде всего, идет о привилегиях и иммунитетах младшего персонала посольств, исключений из иммунитета, а также статуса дипломатов, являющихся гражданами государства пребывания). Именно Венская конвенция стала тем универсальным инструментом, регулирующим отношения в области дипломатического права, в том числе и вопросы дипломатического иммунитета.

Содержание дипломатического иммунитета[править | править код]

Теоретической основой такого иммунитета является комбинированная функционально-представительская теория, нашедшая своё отражение в преамбуле Венской конвенции 1961 года. Согласно ей, в частности, «привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства»[8]. В равной мере сказанное относится и к дипломатическим представителям, а также иным лицам, которые в силу договора или обычая также являются носителями дипломатического иммунитета.

Венская конвенция регулирует также вопросы иммунитета применительно к дипломатическим представительствам (посольствам) и дипломатическим представителям (агентам)

Дипломатические представительства[править | править код]

Одной из составляющих их иммунитета является неприкосновенность. В соответствии со статьёй 22 Венской конвенции помещения дипломатического представительства неприкосновенны. При этом к помещениям представительства, согласно статье 1 Венской конвенции, относятся здания или части зданий, используемые для целей представительства, включая резиденцию главы представительства, кому бы ни принадлежало право собственности на них, включая обслуживающий данное здание или часть здания земельный участок. Таким образом, помещения представительства неприкосновенны независимо от того, находятся ли они в собственности аккредитующего государства или на праве аренды (либо ином вещном/обязательственном праве), а также от того, представляют ли эти помещения обособленное здание, комплекс зданий или только часть здания (в последнем случае в целях обеспечения неприкосновенности эта часть должна быть оборудована отдельным входом). Соответственно власти государства пребывания, во-первых, не могут вступать в помещения представительства иначе, как с согласия его главы. Во-вторых, на государстве пребывания лежит специальная обязанность предпринимать все надлежащие меры для защиты помещений представительства от всякого вторжения или нанесения ущерба и для предотвращения всякого нарушения спокойствия представительства или оскорбления его достоинства. Иногда для обеспечения охраны посольств выделяются силы местных правоохранительных органов.

Неприкосновенность помещений дипломатического представительства предполагает невозможность вручения судебных повесток и передачи судебных приказов как внутри самих помещений, так и, что называется, на пороге. Передача таких документов должна осуществляться иным способом (посредством почтовой связи, через местное министерство иностранных дел). Кроме того, неприкосновенность помещений подразумевает иммунитет от обыска, ареста, реквизиции и исполнительных мер. Данный иммунитет распространяется и на предметы обстановки и мебель внутри помещений.

В случае с помещениями иммунитет и неприкосновенность совпадают.[9]

Иные бенефициары дипломатического иммунитета[править | править код]

• Главы государств
• Главы правительств
• Министры иностранных дел
• Должностные лица международных организаций

См. также[править | править код]

• Иммунитет государства
• Дипломатическое право

Примечания[править | править код]

УДК 342.92

Страницы в журнале: 45-49 

В.Н. Хорьков,

кандидат юридических наук, доцент, зав. кафедрой теории и истории государства и права Юридического института Балтийского федерального университета им. И. Канта, Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации Россия, Калининград  horkov-v@mail.ru

Анализируется круг лиц, к которым не применяется административное задержание. Исследуются законодательные нормы, регулирующие вопросы предоставления иммунитета от административного задержания. Уделяется внимание проблемам несовершенства действующего законодательства, регламентирующего институт задержания.

Ключевые слова: административное задержание, неприкосновенность, иммунитет, законодательство.

Институт административного задержания достаточно подробно исследован в научной литературе [1, 2, 5—9, 12]. В то же время не все аспекты административного задержания в настоящее время законодательно оформлены. Есть вопросы, касающиеся административного задержания, которые не лучшим образом, а иногда и противоречиво решены в действующем законодательстве.

Рассмотрим круг лиц, в отношении которых не допускается административное задержание, и сформулируем предложения по уточнению ряда положений российского законодательства.

Согласно Конституции Российской Федерации 1993 года (далее — Конституция РФ) Президент Российской Федерации (далее — Президент РФ), члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, судьи обладают неприкосновенностью.

Следует отметить, что ст. 91 Конституции РФ, имеющая непосредственное отношение к статусу Президента РФ, излишне лаконична: «Президент Российской Федерации обладает неприкосновенностью». При этом содержание неприкосновенности, к сожалению, не раскрывается.

Парадокс, на наш взгляд, заключается в том, что Президент РФ, прекративший исполнение свои полномочий, находится в этом отношении в лучшем положении, нежели действующий глава государства. В части 1 ст. 3 Федерального закона от 12.02.2001 № 12-ФЗ «О гарантиях Президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи» указано следующее: «Президент Российской Федерации, прекративший исполнение своих полномочий, обладает неприкосновенностью». На этом законодатель не ставит точку, а далее раскрывает содержание неприкосновенности Президента РФ, прекратившего исполнение своих полномочий: «Он не может быть привлечен к уголовной или административной ответственности за деяния, совершенные им в период исполнения полномочий Президента Российской Федерации, а также задержан, арестован, подвергнут обыску, допросу либо личному досмотру, если указанные действия осуществляются в ходе производства по делам, связанным с исполнением им полномочий Президента Российской Федерации». Следовательно, Президент РФ, прекративший исполнение своих полномочий, не может быть подвергнут административному задержанию.

С учетом сказанного полагаем, что ст. 91 Конституции РФ нуждается в корректировке в плане раскрытия содержания неприкосновенности Президента РФ.

Административному задержанию не подлежат члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. Согласно ч. 1 ст. 98 Конституции РФ «члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы обладают неприкосновенностью в течение всего срока полномочий. Они не могут быть задержаны, арестованы, подвергнуты обыску, кроме случаев задержания на месте преступления, а также подвергнуты личному досмотру, за исключением случаев, когда это предусмотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других людей». Федеральный закон от 08.05.1994 № 3-ФЗ «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» предусматривает, что члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы могут быть лишены неприкосновенности по представлению Генерального прокурора Российской Федерации соответствующей палатой Федерального Собрания Российской Федерации. В случае лишения неприкосновенности члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы  могут быть подвергнуты административному задержанию и к ним могут быть применены как другие меры административного принуждения, так и меры уголовно-процессуального принуждения.

Анализ действующего законодательства показывает, что в круг лиц, не подлежащих административному задержанию, не входят депутаты законодательных (представительных) органов субъектов Российской Федерации, а также депутаты представительных органов муниципальных образований, члены выборных органов местного самоуправления, выборные должностные лица местного самоуправления.

Выделим в этой связи самое главное в ст. 13 Федерального закона от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»: «В случае привлечения депутата к <…> административной ответственности, его задержания <…>, совершения иных административно-процессуальных действий <…> применяется особый порядок производства <…> по административным делам, установленный федеральными законами».

Приведенная норма нам представляется далеко не безупречной. Во-первых, она неконкретна. Во-вторых, указано, что при привлечении депутата к административной ответственности, его задержании применяется особый порядок производства по делам об административных правонарушениях, но при этом непонятно, в чем суть этого особого порядка. В-третьих, особый порядок производства по делам об административных правонарушениях устанавливается федеральными законами. Особый порядок производства по делам об административных правонарушениях в отношении депутатов законодательных (представительных) органов субъектов Российской Федерации мог бы быть установлен Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях 2001 года (далее — КоАП РФ). Однако такой порядок в КоАП РФ пока отсутствует. Особый порядок производства по делам об административных правонарушениях в отношении депутатов не установлен и другими федеральными законами, что делает анализируемую нами норму мертворожденной и неприменимой на практике.

Депутаты представительных органов местного самоуправления при привлечении к административной ответственности, задержании также не обладают иммунитетом. Такой вывод напрашивается, если обратиться к ч. 8 ст. 40 Федерального закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации»: «Гарантии прав депутатов, членов выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления при привлечении их к <…> административной ответственности, задержании <…>, совершении в отношении их иных <…> административно-процессуальных действий <…> устанавливаются федеральными законами». Для приведенной нормы также характерна неопределенность предписания. Трудно понять, какими федеральными законами должны быть установлены гарантии прав депутатов, членов выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления при привлечении их к административной ответственности, задержании. На сегодняшний день такие гарантии федеральными законами так и не установлены и неизвестно, когда это произойдет. Поэтому депутаты представительных органов местного самоуправления, члены выборных органов местного самоуправления, выборные должностные лица местного самоуправления не обладают иммунитетом от административного задержания.

Как ни странно, но на кандидатов в депутаты представительных органов местного самоуправления и кандидатов в выборные должностные лица местного самоуправления иммунитет от задержания распространяется. Статья 24 Временного положения о проведении выборов депутатов представительных органов местного самоуправления и выборных должностных лиц местного самоуправления в субъектах Российской Федерации, не обеспечивших реализацию конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления, прилагаемого к Федеральному закону от 26.11.1996 № 138-ФЗ «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» предусматривает, что зарегистрированный кандидат в депутаты представительных органов местного самоуправления и в выборные должностные лица местного самоуправления в субъектах Российской Федерации не может быть на территории муниципального образования задержан без согласия прокурора субъекта Российской Федерации.

Таким образом, иммунитет от административного задержания в полном объеме распространяется лишь на членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. К сожалению, действующее федеральное законодательство в связи с его неопределенностью не защищает от административного задержания депутатов законодательных (представительных) органов субъектов Российской Федерации и депутатов представительных органов местного самоуправления. Такой подход подрывает принцип неприкосновенности депутатов. На наш взгляд, необходим единый депутатский иммунитет от административного задержания вне зависимости от того, депутат это Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации или депутат представительного органа местного самоуправления.

Попутно отметим, что в научной литературе сейчас обсуждаются границы парламентского иммунитета депутатов законодательных (представительных) органов субъектов Российской Федерации [3].

В части 1 ст. 122 Конституции РФ закреплено, что судьи неприкосновенны. Краткая емкая конституционная формула о неприкосновенности судей получила развитие в Законе РФ от 26.06.1992 № 3132-1 «О статусе судей Российской Федерации» (далее — Закон о статусе судей). Коснемся лишь одного из элементов неприкосновенности судей — недопустимости их задержания. Часть 5 ст. 16 Закона о статусе судей гласит: «Судья, задержанный по подозрению в совершении преступления или по иному основанию либо принудительно доставленный в любой государственный орган, если личность этого судьи не могла быть известна в момент задержания, после установления его личности подлежит немедленному освобождению». Важно подчеркнуть, что в данной норме речь идет не только о недопустимости задержания судей, подозреваемых в совершении преступления, но и о неприемлемости задержания судей по иному основанию. Под иным основанием подразумевается совершение административного правонарушения. Отсюда можно заключить, что не допускается не только задержание судей, подозреваемых в совершении преступления, но и судей, совершивших административные правонарушения. Следовательно, к судьям неприменимо административное задержание.

Необходимо отметить, что неприкосновенность судей распространяется на присяжных заседателей федеральных судов общей юрисдикции, а также на арбитражных заседателей арбитражных судов субъектов Российской Федерации.

В соответствии с Федеральным законом от 20.08.2004 № 113-ФЗ «О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации» на присяжного заседателя в период осуществления им правосудия распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судей. Это означает, что присяжные заседатели судов общей юрисдикции, обладая неприкосновенностью наравне с судьями, не могут в период осуществления ими правосудия быть подвергнуты административному задержанию.

Своеобразно законодателем решен вопрос о неприкосновенности арбитражных заседателей арбитражных судов субъектов Российской Федерации. Часть 1 ст. 7 Федерального закона от 30.05.2001 № 70-ФЗ «Об арбитражных заседателях арбитражных судов субъектов Российской Федерации» предусматривает, что на арбитражного заседателя и членов его семьи в период осуществления им правосудия распространяются гарантии неприкосновенности судей и членов их семей. Таким образом, неприкосновенность в данном случае распространяется не только на арбитражных заседателей, но и на членов их семей.

Трудно объяснить, чем руководствовался законодатель, вводя неприкосновенность не только арбитражных заседателей, но и членов их семей. На членов же семей присяжных заседателей судов общей юрисдикции неприкосновенность не распространяется. Представляется, что должен быть единый подход как в отношении членов семей арбитражных заседателей, так и членов семей присяжных заседателей судов общей юрисдикции.

В соответствии с федеральным законодательством административное задержание не применяется к прокурорам (ч. 2 ст. 42 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации»), руководителям следственных органов Следственного комитета Российской Федерации и следователям (ч. 3 ст. 29 Федерального закона от 28.12.2010 № 403-ФЗ «О Следственном комитете Российской Федерации»), Председателю Счетной палаты Российской Федерации, его заместителю и аудиторам Счетной палаты Российской Федерации (ч. 1 ст. 39 Федерального закона от 05.04.2013 № 41-ФЗ «О Счетной палате Российской Федерации»), Уполномоченному по правам человека в Российской Федерации (ч. 1 ст. 12 Федерального конституционного закона от 26.02.1997 № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации»), сотрудникам органов федеральной службы безопасности при исполнении своих обязанностей (ч. 4 ст. 17 Федерального закона от 03.04.1995 № 40-ФЗ «О федеральной службе безопасности»), сотрудникам органов федеральной охраны при исполнении служебных обязанностей (ч. 1 ст. 20 Федерального закона от 27.05.1996 № 57-ФЗ «О государственной охране»).

Не распространяется административное задержание также на иностранных граждан, пользующихся дипломатической неприкосновенностью (ст. 12 Положения о дипломатических и консульских представительствах иностранных государств на территории Союза Советских Социалистических республик (утв. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23.05.1966 № 4961-VI)).

Таким образом, круг лиц, обладающих иммунитетом от административного задержания достаточно широк. При этом надо иметь в виду, что некоторые из указанных лиц не обладают абсолютным иммунитетом от административного задержания. Так, Председатель Счетной палаты Российской Федерации, его заместитель и аудиторы Счетной палаты не могут быть задержаны без согласия той палаты Федерального Собрания Российской Федерации, которая их назначила на должность в Счетную палату (ч. 1 ст. 39 Федерального закона от 05.04.2013 № 41-ФЗ «О Счетной палате Российской Федерации»). Также при исполнении сотрудником федеральных органов государственной охраны служебных обязанностей не допускается его административное задержание без представителя соответствующего федерального органа государственной охраны или без решения суда (ч. 1 ст. 20 Федерального закона от 27.05.1996 № 57-ФЗ «О государственной охране»).

На сегодняшний день круг лиц, обладающих иммунитетом от административного задержания, определен различными федеральными законами и несистематизирован.

Должностные лица, уполномоченные осуществлять административное задержание, должны знать категории лиц, к которым не применяется административное задержание, не обращаясь при этом к десятку федеральных законов [11, с. 35]. Следует справедливости ради отметить, что только Министерство внутренних дел Российской Федерации облегчило участь должностных лиц органов внутренних дел (полиции), применяющих административное задержание. Такой вывод можно сделать, если обратиться к Наставлению о порядке исполнения обязанностей и реализации прав полиции в дежурной части территориального органа МВД России после доставления граждан (утв. приказом МВД РФ от 30.04.2012 № 389) [10]. В приложении № 5 к данному документу приведена выписка из нормативных правовых актов о лицах, пользующихся иммунитетом от задержания.

Однако административное задержание согласно ст. 27.3 КоАП РФ осуществляют не только должностные лица органов внутренних дел (полиции), но и должностные лица других органов. Поэтому целесообразно в КоАП РФ закрепить круг лиц, к которым не может применяться административное задержание.

Кстати, российским законодателем в данном случае может быть использован белорусский опыт. Согласно ч. 6 ст. 8.2 Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях 2006 года административное задержание не допускается в отношении:

1) лица, занимающего высшую государственную должность Республики Беларусь, и лица, должность которого включена в кадровый реестр Главы государства Респуб?