Понятие иммунитета от уголовной ответственности

Легальное определение термина «иммунитет» в российском законодательстве отсутствует, что вызывает много вопросов о сущности и природе данного понятия. Усложняется это тем, что и ученые-юристы не пришли к единому мнению относительно трактовки данного правового феномена.

Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 27.12.2012 № 34-П «По делу о проверке конституционности положений пункта «в« части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы» затрагивает понятие «иммунитет», однако толкования ему не дает, а отождествляет его с термином «неприкосновенность».

Термин «иммунитет» происходит от латинского слова «immunitas» — освобождение от чего-либо, и означает исключительное право не подчиняться некоторым общим законам, предоставленное лицам, занимающим особое положение в государстве [11, с. 244].

Кузнецов В. В. дает следующее определение иммунитету: это общеправовой термин, означающий освобождение определенного круга субъектов права из-под действия общих норм [6, с. 111].

Красильников А. В. определяет иммунитет как специальные нормы права, устанавливающие требование об изъятии отдельных категорий лиц, обладающих достаточной праводееспособностью для реализации общей отраслевой право-субъектности, из сферы действия соответствующей отрасли права и прекращении (разрыве) конкретного правоотношения возникшего в связи с юридическим фак-том при участии указанных лиц [5, с. 5]. Он также поясняет, что реализация иммунитета не улучшает правовое положение субъекта правоотношения, а прекращает (разрывает) конкретное правоотношение, возникшее по поводу юридического факта, и изымает лицо из сферы действия соответствующей отрасли права либо юрисдикции государства в целом [5, с. 11]. С данной точкой зрения нельзя согласиться по следующей причине. К примеру, свидетель, реализуя свой иммунитет, отказывается от дачи показаний против близкого родственника, но данный отказ не влечет за собой прекращения уголовно-процессуальных отношений, лицо продолжает оставаться в статусе свидетеля по уголовному делу, а значит, уголовно-процессуальные нормы по-прежнему распространяют своё действие на данные отношения.

Полагаем, что некоторые авторы, например, В. Е. Чиркин, Ю. А. Юдин, в своих трудах [10, с. 564] ошибочно отождествляют понятие «иммунитет» с правовой неприкосновенностью. К примеру, обвиняемый по уголовному делу не обладает таким свойством как правовая неприкосновенность (в отношении него не установлено особых правил привлечения к уголовной ответственности и проведения определенных следственных действий), но он вправе не свидетельствовать против себя, то есть отказаться от дачи показаний на законных основаниях. Ввиду этого, иммунитет и правовая неприкосновенность не являются эквивалентными понятиями, иммунитет включает в себя неприкосновенность как один из его элементов.

Чтобы раскрыть правовую природу уголовно-процессуального иммунитета, необходимо, в первую очередь, соотнести его с такими понятиями, как «льгота» и «привилегия». Являются ли данные понятия тождественными, или они различны, или же одно из них включает другое? Юридическая литература не дает нам однозначного ответа на данный вопрос. Так, Ф. А. Агаев, В. Н. Галузо в своей работе утверждают, что под иммунитетом (они приводят пример дипломатического иммунитета) необходимо понимать освобождение от юрисдикции государства, в то время как привилегии есть дополнительные льготы и преимущества [2, с. 10–11]. При этом они указывают, что допустимо определять иммунитет как включающее в себя и привилегии.

Малько А. В., наоборот, считает, что иммунитет есть разновидность привилегий, которые в свою очередь являются разновидностью льгот, причем привилегии имеют воплощение в положительных льготах, тогда как иммунитет проявляет себя в виде отрицательных льгот [3, с. 65]. В данном определении автор противоречит сам себе, если иммунитеты являются отрицательными льготами, как они могут быть разновидностью положительных льгот (привилегий)?

Согласно Толковому словарю русского языка, привилегия происходит от латинского слова «privilegium», что означает преимущественное право, льгота [8, с. 588]. Привилегии всегда связаны с предоставлением лицу дополнительных преимуществ, они создают режим наибольшего благоприятствования, тогда как иммунитет освобождает лицо от определенных обязанностей или предоставляет право не подчиняться общим законам государства. С нашей точки зрения, главное отличие иммунитета от привилегии заключается в том, что иммунитет есть исключение из общих правил, тогда как привилегия, не изменяя общего правила, предоставляет дополнительные преимущества отдельным категориям лиц. Также необходимо отметить, что иммунитет устанавливает определённые изъятия только в сфере реализации юридической ответственности, тогда как привилегии могут подразумевать и иные материальные и социальные блага.

Становление и развитие института уголовно-процессуального иммунитета было обусловлено многими социально-историческими детерминантами. Предпосылками установления процессуального иммунитета, является, во-первых, существовании в обществе таких социальных норм, как норм морали, которые обеспечивают охрану института семьи и определенные личные отношения между субъектами, во-вторых, признание общепризнанных принципов и норм между-народного права составной частью правовой системы Российской Федерации, и в-третьих, необходимость обеспечить некоторым категориям лиц возможность эффективно выполнять возложенные на них полномочия, обеспечить повышенную охрану законом соответствующего субъекта.

Иммунитет является сложным правовым феноменом и включает в себя такие категории как правовая неприкосновенность и неответственность [9, с. 26]. Правовая неприкосновенность подразумевает под собой усложненный порядок привлечения к ответственности (например, особый порядок возбуждения дела, заключения под стражу в отношении судьи). «Неответственность» включает в себя освобождение определенных лиц от выполнения юридических обязанностей (свидетельский иммунитет) или от ответственности (индемнитет).

Устанавливая процессуальный иммунитет, законодатель делает некое отступление от общеправового принципа равенства всех перед законом и судом, но данное отступление нельзя расценивать как дискриминацию, так как, во-первых, данное отступление предусматривается Конституцией РФ, нормами международного права, федеральными конституционными законами, федеральными закона-ми, во-вторых, иммунитет характеризует специальный статус лица, а не носит персонифицированный характер, и, в-третьих, установление иммунитета служит публичным интересам, обеспечивает возможность выполнять указанными лицами надлежащим образом свои обязанности [7, с. 38–39].

Дементьев И. Д. высказывает мысль, что уголовно-процессуальный иммунитет следует отграничивать от других исключений, схожих с них. К ним он относит производство по делам несовершеннолетних и применение принудительных мер медицинского характера. Главным отличием И. Д. Дементьев называет то, что «исключительные производства либо связаны с психофизиологическими особенностями человека (несовершеннолетних, душевнобольных), либо требуют ускоренного, упрощенного судопроизводства в случаях совершения малозначительных преступлений». В то время как иммунитет «имеет место тогда, когда исключения из общего порядка уголовного судопроизводства не вытекают из рассмотренных обстоятельств и не зависят от психофизиологических аспектов личности» [4, с. 13–14].

На основании вышеизложенного можно дать следующее определение уголовно-процессуальному иммунитету. Иммунитет в уголовном процессе — это самостоятельный правовой институт, представляющий собой совокупность процессуальных норм, связанных с установлением определенных изъятий из общего порядка уголовного судопроизводства в отношении отдельных категорий лиц, указанных в законах или международных актах.

Иммунитет ни в коем случае нельзя рассматривать как препятствие для привлечения лица к установленной законом ответственности или как возможность избежать ее. Закон, практически в отношении всех категорий лиц, обладающих иммунитетом, предусматривает механизм преодоления «барьеров», препятствующих привлечению лица к уголовной ответственности, то есть, иммунитет является преодолимой преградой для применения к лицу мер, ограничивающих права личности.

Литература:

1.                  По делу о проверке конституционности положений пункта «в« части первой и части пятой статьи 4 Федерального закона «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы: постановление Конституционного Суда РФ от 27 декабря 2012 г. № 34-П // Собрание законодательства Российской Федерации. 2013. № 1. Ст. 78.

2.                  Агаев Ф. А. Иммунитеты в российском уголовном процессе: Монография / Ф. А. Агаев, В. Н. Галузо. — М.: ТЕИС, 1998. — 135 с.

3.                  Большой юридический словарь / под ред. А. В. Малько, М.: Проспект, 2009. — 502 с.

4.                  Дементьев И. Д. К вопросу о понятии уголовно-процессуальных иммунитетов / И. Д. Дементьев // Российский следователь. — 2008. — № 10. — С. 11–14.

5.                  Красильников А. В. Уголовно-процессуальные привилегии отдельных категорий лиц: автореф. дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.09 / А. В. Красильников. — Академия управления МВД России. — М., 2006. — 22 с.

6.                  Кузнецов В. В. Юридический словарь / В. В. Кузнецов. — 2-е изд. — Ростов на Дону: Феникс, 2010. — 314 с.

7.                  Мельников В. Ю. Гарантии прав личности в уголовном процессе / В. Ю. Мельников // Российский судья. — 2008. — № 3. — С. 36–39.

8.                  Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. — 4-е изд., доп. — М.: Азбуковник, 1999. — 944 с.

9.                  Сопельцева Н. С. Понятие правового иммунитета в российском законодательстве / Н. С. Сопельцева // Вестник Челябинского университета. Сер. 9. Право. — 2003. — № 2. — С. 22–28.

10.              Сравнительное конституционное право / В. Е. Чиркин [и др.]. — М.: Манускрипт, 1996. — 729 с.

11.              Юридический словарь / под ред. А. Н. Азрилияна. — 2-е изд. — М.: Институт новой экономики, 2009. — 1152 с.

Термин
«иммунитет» происходит от латинского «immunitas», что означает «освобождение,
избавление» от чего-либо.

Что представляет
собой иммунитет в уголовном праве?

Для определения
юридической природы иммунитета в уголовном праве сперва необходимо остановиться
на вопросе о понимании уголовной ответственности, ее реализации и соотношении
норм материального права с нормами уголовно-процессуального закона.

С 60-х годов в
философии понятие ответственности начинает рассматриваться не только в
ретроспективном (негативном), но и в активном (позитивном) аспекте. Под
ответственностью в ретроспективном плане понимается ответственность за прошлое
деяние, нарушившее правовое предписание. Ответственность в позитивном плане –
это осознание личностью своего долга перед другими людьми, обществом,
государством, осознание смысла и значения своих поступков. Взаимосвязь
позитивной и ретроспективной ответственности проявляется в оценке поведения
индивида. При правомерном поведении лица по сути дела реализуются правовые
предписания в настоящем; такое поведение поощряется и санкционируется
государством. Неправомерное поведение человека подлежит пресечению и получает
негативную оценку со стороны общества и государства.

Не смотря на
возражения сторонников теории «позитивной» или «единой» ответственности, при
рассмотрении вопроса об уголовно-правовом иммунитете предпочтение должно быть
отдано позиции ответственности за уже совершенное деяние. Тем более, что «есть
отрасли, которые в объективно-правовом плане имеют исключительно
ретроспективную ответственность… И наоборот, есть отрасли преимущественно
регулятивного содержания и опирающиеся преимущественно на позитивную
юридическую ответственность. Полярными в этом смысле являются такие отрасли,
как уголовное и государственное право».

Данное положение
прямо вытекает из ст. 8 УК РФ, где основанием уголовной ответственности
называется «совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления,
предусмотренного настоящим Кодексом». Следовательно, закон, говоря об уголовной
ответственности, имеет ввиду ее ретроспективное проявление.

В науке
уголовного права не выработано единого понятия ретроспективной уголовной
ответственности. Из имеющихся концепций следует выделить две, наиболее
распространенных.

Во-первых,
уголовная ответственность рассматривается как реакция государства на
преступление. При этом ее главной характеристикой является наказание, кара.
Согласно другой точке зрения, уголовная ответственность определяется как
наличие у преступника юридической обязанности подвергнуться государственному
принуждению. В литературе подчеркивалось, что, в принципе, нет серьезного
противоречия между пониманием уголовной ответственности как обязанности лица
подвергнуться мерам государственного принуждения за совершенное преступное
деяние и пониманием ее как фактического применения этих мер. Действительно,
определение ответственности как юридической обязанности субъекта в конечном
итоге переводится в практическую плоскость и рассматривается как реализация
уголовной ответственности. А суть такой реализации как раз и состоит в
применении государственных принудительных мер уголовно-правового характера.
Таким образом, под уголовной ответственностью понимаются все меры
уголовно-правового воздействия, применяемые к лицу, совершившему преступление.

С философской
точки зрения любая юридическая ответственность как правовое явление
представляет собой единство содержания и формы, то есть не только определенное
состояние правового статуса правонарушителя, но и «особую процедуру ее
возложения (применения), исполнения и осуществления».

Обязанность лица
претерпевать уголовную ответственность должна возникать в момент совершения
преступления. Уголовное правоотношение существует потому, что свершился
юридический факт – произошло преступление. Необнаружение преступления нисколько
не умаляет его существования, а следовательно, и существования уголовной ответственности.
Развитие и реализация уголовной ответственности происходит в определенных законодательством
уголовно-процессуальных формах. В момент совершения преступления уголовная
ответственность возникает как обязанность лица дать ответ за содеянное и подвергнуться
мерам государственного принуждения.

Нормы уголовного
права устанавливают «абстрактную вину абстрактного человека», «вину в
принципе». Вина конкретного человека в совершении им конкретного преступления
устанавливается при помощи уголовно-процессуальных норм, регламентирующих
процесс расследования и судебного разрешения уголовного дела. По существу
процессуальные нормы – это нормы процедурного характера, ставящие своей целью
правильное применение предписаний материального закона.

Таким образом, процессуальная
форма не образует самостоятельной юридической ответственности. Не является она
и стадией уголовной ответственности, представляя собой лишь «внешнее выражение
движения» уголовно-материального правоотношения – ведь уголовный процесс
«всецело посвящен выявлению материального правоотношения ответственности».

Следовательно, в
качестве основного, исходного правоотношения для уголовного процесса выступает
уголовное правоотношение ответственности. Уголовно-процессуальное
правоотношение является производным от предписаний уголовного права, выполняя
служебную функцию. Возникновение, развитие, изменение, прекращение
процессуального правоотношения зависит от развития уголовно-материального
отношения ответственности. Любое процессуальное правоотношение является
производным от уголовно-материального. Из этого следует, что установление того
или иного запрета на производство процессуальных действий (задержания, ареста и
т.д.) в отношении ряда определенных категорий лиц вытекает из особо
предписанного порядка наступления уголовной ответственности для указанных лиц.
Но уголовная ответственность, преступность и наказуемость деяния определены
исключительно в нормах уголовного права. И особый порядок наступления уголовной
ответственности носит, безусловно, уголовно-материальный характер. Будучи
определен в нормах уголовного права (а в ряде случаев – других отраслей), он
вызывает к жизни особый процессуальный статус ряда лиц.

Применение
процессуальных мер к предполагаемому преступнику на досудебных стадиях не
противоречит презумпции невиновности. До вынесения обвинительного приговора
суда, признающего лицо виновным в совершении преступления, существует
«презумпция материального правоотношения ответственности», то есть
предположение уголовной ответственности.

Без материальной
презумпции ответственности не может возникнуть уголовный процесс.
Действительно, невозможно, например, представить применение мер процессуального
принуждения к предполагаемому преступнику вне события преступления, породившего
уголовную ответственность.

Согласно
предписаниям УПК РСФСР и других законов, процессуальный иммунитет сводится к
особому порядку возбуждения уголовного дела, применения мер принуждения
(задержания и меры пресечения в виде заключения под стражу), а также осуществления
следственных действий (обыска, выемки и ряда других). Таким образом,
процессуальный иммунитет «выражается в установлении изъятий из общего порядка
судопроизводства для отдельных категорий российских и иностранных граждан»,
нося по сути дела процедурный характер. Но все эти процессуальные действия в
конечном итоге подчинены одной цели – законной реализации уголовной
ответственности согласно установлений уголовно-материального права. Именно
поэтому можно утверждать, что уголовно-процессуальные иммунитеты являются производными
от уголовно-материальных. Действительно, в любом правовом источнике особая
процедура проведения процессуальных действий увязывается с тем или иным
изъятием лица из сферы действия уголовного закона (уголовной юрисдикции).

Производность
уголовно-процессуальных иммунитетов от уголовно-правовых наглядно
подтверждается указанием ч. 3 ст. 72 УК России о том, что время содержания лица
под стражей до судебного разбирательства засчитывается в сроки назначенного наказания
в виде лишения свободы, содержания в дисциплинарной воинской части, ареста,
ограничения свободы, исправительных работ, ограничения по военной службе и срок
обязательных работ. То есть, при вынесении обвинительного приговора меры
процессуального принуждения становятся составной частью уголовной
ответственности. Сам собой напрашивается естественный вывод о том, что, если
лицо так или иначе изъято из-под действия уголовного закона, к нему не могут
быть применены меры процессуального принуждения. Опять-таки уголовно-правовой иммунитет
выступает в качестве изначального по отношению к уголовно-процессуальным
иммунитетам. В связи с этим представляется ошибочной точка зрения об отсутствии
в уголовном праве института иммунитета.

Иногда в
литературе признается существование уголовно-правового иммунитета,
определяемого как «изъятие» из уголовного права, исключение из принципов
действия Уголовного закона.

А.В. Наумов
предложил определить иммунитет как «нераспространение общих правил об
ответственности за правонарушения на определенных лиц, включая освобождение их
от ответственности». И.И. Лукашук также считает, что под иммунитетом «чаще
всего имеется ввиду освобождение от ответственности». Большинство авторов,
признавая наличие иммунитета в уголовном праве, вообще не дает никакой его
дефиниции.

В современном
зарубежном законодательстве под иммунитетом понимается освобождение (release)
от правовой обязанности (legal duty) или ответственности (legal liability),
данное индивиду или группе людей по причине их специального статуса. Нетрудно заметить,
что «правовая обязанность, предусмотренная в уголовном законе», является ничем
иным, как обязанностью лица нести уголовную ответственность за совершенное
преступление. Иммунитет в конечном итоге сводится к исключению из общего
правила ответственности, связанному с особым правовым положением лица.

На основе
вышеизложенного, уголовно-правовой иммунитет можно определить как совокупность
особых правил, относящихся к специально оговоренным в законе лицам,
регулирующих порядок наступления уголовной ответственности, отличный от общепринятого.
В такой порядок безусловно включается и освобождение от уголовной
ответственности лиц, обладающих тем или иным иммунитетом.

Наличие того или
иного иммунитета от уголовной ответственности ни в коем случае не
декриминализирует деяния. Преступление продолжает оставаться таковым. А
особенности наступления уголовной ответственности выражаются в наличии тех или
иных установленных в законодательстве препятствий. Последние, в свою очередь,
можно разделить на:

— непреодолимые:
в этом случае иммунитет становится абсолютным, то есть лицо не может быть
привлечено к уголовной ответственности за совершенное преступление ни при каких
условиях;

— преодолимые:
здесь иммунитет является относительным, и лицо, совершившее преступление, может
быть привлечено к уголовной ответственности после преодоления указанных в
законе «барьеров».

Как уже
говорилось, иммунитет от уголовной юрисдикции может быть прямо установлен в
Уголовном законе (например, в примечании к ст. 308 УК РФ указано, что к
уголовной ответственности по этой статье не привлекаются супруг или близкие
родственники, отказавшиеся дать показания против лица). Но в подавляющем
большинстве случаев уголовно-правовой иммунитет вытекает из положений иных
отраслей права.

С точки зрения
отраслевой принадлежности нормы, устанавливающие тот или иной иммунитет,
рассматривались исключительно с позиций международного, государственного и иных
отраслей права.

Однако, в силу
указания п. «о» ст. 71 Конституции РФ, применяемые в уголовном законе нормы
иных отраслей права должны подчиняться федеральному отраслевому юридическому
режиму уголовного права (нельзя забывать определенное в ч. 4 ст. 15 Конституции
РФ правило конкуренции норм международного права и собственно уголовно-правовых
норм: «Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила,
чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора»).

Уголовно-правовые
иммунитеты являются взаимосвязанными с одноименными институтами других отраслей
права, заимствуя нормы последних. Более того, в ряде случаев в уголовном законе
отсутствует указание на особый порядок уголовной ответственности ряда категорий
лиц (например, судей), определенный в иных нормативных актах.

Уголовно-правовой
иммунитет распространяется на строго определенные категории лиц, являясь
исключением из принципа равенства граждан перед законом. Это исключение может
быть обусловлено только исключительным правовым статусом лица.

Надо отметить,
что в юридической теории уже в начале века обосновывалось введение в законодательство
исключительных норм. Уголовно-правовой иммунитет представляет собой исключительное
право (jus speciale). Оно является изъятием как из общих (jus commune), так и
из особенных (jus singulare) законов. Поэтому иммунитет можно рассматривать как
изъятие из конституционного и собственно уголовно-правового принципов равенства
граждан перед законом.

Известно, что
всякий принцип – это общее правило. Но практически не существует правил без
исключений. Эти исключения выступают не столько в роли изъятия из принципов,
сколько в качестве составной части его содержания, и всегда социально обусловлены
и «вполне эффективны», так как помогают добиваться наиболее точного
регулирования общественных отношений. Таким образом, иммунитет как институт
уголовного права представляет собой особый порядок действия Уголовного закона в
отношении определенных лиц.

Необходимо
остановиться на вопросе о соотношении терминов «иммунитет» и «привилегия». В
нормах международного права зачастую употребляются оба этих понятия. В науке были
высказаны исключающие друг друга мнения о том, что иммунитет и привилегии в
праве – синонимичные понятия, и что иммунитет и привилегии – это различные
понятия; а также, что иммунитет – собирательное понятие. включающее в себя
иммунитет в собственном смысле этого слова и привилегии. Если привилегии понимаются
как дополнительные льготы и преимущества, то иммунитет от уголовной юрисдикции
определен как особый порядок наступления уголовной ответственности. Вполне
можно согласиться с точкой зрения В.Г. Даева о том, что иммунитет является «исключительным
правом не подчиняться некоторым правилам». Применительно к проблеме
уголовно-правового иммунитета это означает «исключительное право» не подлежать
уголовной юрисдикции.

Международное
законодательство при определении вопроса о пределах, времени действия, объеме
таких изъятий употребляет как термин «иммунитет», так и термин «привилегия», а
иногда не оперирует ими вовсе. Так, например, из положений ч. 2 ст. 31 Венской
конвенции о дипломатических сношениях 1961 года следует, что отказ
дипломатического агента от дачи свидетельских показаний не может влечь
ответственности по ст. 308 УК РФ.

Налицо ситуация,
когда международно-правовая привилегия (правило получения согласия на дачу
дипломатическим агентом свидетельских показаний представляет собой льготу,
дополнительную гарантию свободного выполнения им своих обязанностей)
превращается в иммунитет от уголовной ответственности по указанной статье
внутреннего законодательства. Думается, что «иммунитеты» и «привилегии» от уголовной
юрисдикции, определенные в международно-правовых актах, применительно к сфере
действия внутреннего уголовного закона выступают в качестве единого правового
института, а именно – иммунитета. В уголовном праве зарубежных стран привилегии
также «включаются» в содержание иммунитета.

Представляется
более предпочтительным использовать собирательное понятие иммунитета от
уголовной юрисдикции. Тем более, что строгого разграничения между понятиями
«иммунитет» и «привилегия» в международном праве не проводится.

Характер и
объемы уголовно-правовых иммунитетов отдельных категорий лиц существенно
отличаются друг от друга. В связи с этим закономерно появляется вопрос об их
классификации. Наиболее предпочтительной представляется классификация иммунитетов
по видовой принадлежности, то есть в зависимости от юридического статуса лиц,
ими обладающими. Объем иммунитетов может сильно варьироваться в пределах одной
и той же категории лиц (например, объем иммунитета дипломатического агента и обслуживающего
персонала посольств и миссий), а может практически совпадать у различных
категорий (например, дипломатических агентов и ряда консульских должностных
лиц). Гранью между видовой принадлежностью иммунитета выступает его служебная
предназначенность, воплощенная именно в правовом статусе лица.

Анализ
законодательных актов России, бывшего СССР, международных соглашений и
конвенций приводит к выводу о том, что основная причина появления любого
современного уголовно-правового иммунитета кроется в его функциональной необходимости,
и позволяет определить следующие виды иммунитетов в современном уголовном праве
России:

дипломатический;

консульский;

персонала
международных организаций;

лиц, находящихся
под международной защитой;

Президента
Российской Федерации;

депутатский
(парламентский);

судей Российской
Федерации;

иных должностных
лиц Российской Федерации;

свидетельский;

иные.

По способу
законодательного закрепления иммунитеты в уголовном праве можно условно
разделить на:

—
предусмотренные в международном праве (дипломатический; персонала международных
организаций; консульский; лиц, находящихся под международной защитой);

—
предусмотренные во внутригосударственном законодательстве (президента РФ;
депутатов; судей; должностных лиц; свидетельский и ряд иных иммунитетов).

Наконец, по сфере
действия выделяются иммунитеты:

— общеуголовные
(распространяются в отношении любого совершенного преступления);

—
частноуголовные (определены для тех или иных лиц при совершении строго
определенных преступлений).