Теории дипломатических привилегий и иммунитетов
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Многовековая практика государств предоставлять привилегии и иммунитеты посланникам других государств всегда представляла интерес для правоведов, которые пытались обосновать и объяснить этот факт с помощью разных концепций и теорий.
Обоснование иммунитетов и привилегий в отношении посланников других государств обычно начинается с общепризнанного правила: на все лица и все предметы, находящиеся в суверенном государстве, распространяется юрисдикция этого государства. Данное правило, например, вытекает из п. 1 ст. 4 Конституции РФ 1993 г., которая гласит: «Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию». Основоположник теории международного права Гуго Гроций, признавая это правило, делает из него исключение, основанное на соглашении государств между собой, которое относится к послам. Послы, в силу условности между государствами, считаются: а) как бы замещающими тех, кто их послал; б) как бы extra territorium’ (находящимися вне данной территории) и поэтому не связаны законами народа, среди которого они живут[24].
В литературе по международному праву широко признано, что термин «extra territorialitas» вошел в употребление гораздо позже, чем ст ал применяться в качестве принципа.
Сущность теории экстерриториальности состояла в том, что посол, пребывая физически на территории иностранного государства, в юридическом продолжал оставаться на территории своего суверена, таким образом, как бы вне территории (extra territorium) государства пребывания. То же относится и к территории посольства или миссии. Таким образом, на помещения представительства и дипломатических агентств, согласно этой теории, не может ни в какой степени распространяться юрисдикция государства, на территории которого они фактически выполняют свои функции — для них продолжает действовать национальное право аккредитующего государства
Теория экстерриториальности, разработанная Г. Гроцием, основывается на юридической фикции, согласно которой помещение посольства, частная резиденция дипломатического агента являются частью территории аккредитующего государства, находящейся вне сферы территориальной юрисдикции государства пребывания. Несмотря на то, что эта теория во все исторические эпохи была юридической фикцией ( в разной степени), она оставила в теории и практике дипломатического права заметный след. До сих пор бытует представление, нередко поддерживаемое и средствами массовой информации, что здание посольства и земельный участок, на которм оно расположено, являются частью территории аккредитующего государства, хотя в действительности речь может идти лишь о неприкосновенности занимаемого представительством участка не имеет в данном случае значения — он остаётся территорией другого государства, которе в случае необходимости может потребовать перевода посольства в другое место с предоставление нового участка.
Ш. Монтескье подчеркивал: «Международное право требует, чтобы государи посылали друг другу послов, и здравый смысл, вытекающий из природы вещей, не позволяет, чтобы эти послы зависели от монарха, к которому они посылаются, или от его судов. Они — голос государя, пославшего их, и голос этот должен быть свободным»[25].
Экстерриториальность имеет своим юридическим основанием, с одной стороны, отказ от осуществления территориальной власти (изъятие в пользу посла); с другой стороны, обеспечение осуществления экстерриториальной власти (гражданство, подданство, посла).
Привилегия дипломата, состоящая в том, что его личность объявляется неприкосновенной от ареста, предоставляется ему не ради него самого, а ради тех, кого он представляет. Данное положение, например, следующим образом закреплено в преамбуле КДС: «…привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функции дипломатических представительств как органов, представляющих государства».
В науке международного права также придерживаются этого положения: «В большинстве миролюбивых правовых государств предоставленные дипломатам привилегии и иммунитеты могут показаться не имеющими смысла и излишними до такой степени, что могут вызвать негодование жителей принимающей страны, но в исключительных обстоятельствах и в отдельных странах только официальное признание взаимно применимых привилегий и иммунитетов дает возможность поддерживать дипломатические отношения»[26].
Слово «иммунитет» (от лат. immunitas) — неподверженность, независимость, под которым понимаются изъятия из юрисдикции государства пребывания, а под привилегиями — особые правовые пр
Профессор И.П. Блищенко подчеркивал, что, «хотя обоснование привилегий и иммунитетов едино, конкретный их объем в силу разницы субъектов привилегий и иммунитетов и осуществляемых ими функций различен». Он далее дает определение: «Под привилегиями разумеются особые правовые преимущества некоторых иностранцев как глав и пр’ед- ставителей государств. Наиболее существенными из этих преимуществ являются: право на усиленную защиту от посягательств и оскорблений; право пользования в определенных случаях специальными знаками и эмблемами (например, своим флагом)…». «Под иммунитетом разумеется принцип (и отдельные виды) изъятия глав государств, глав и членов правительств, членов парламента и представителей иностранных государств, имуществ таких государств и лиц, а также иностранных военных сил и государственных кораблей за границей из принудительного воздействия со стороны суда, финансового аппарата и служб безопасности страны, где такие иностранные лица и имущество находятся, изъятия, в частности, и из исков, арестов, обысков, допросов, эмбарго и реквизиций».
Смотря по тому, кто пользуется иммунитетом, профессор И.П. Блищенко выделяет иммунитеты суверена (глава государства, глава правительства), иммунитет дипломатический, консульский, международных должностных лиц. Он заключает: «С точки зрения юридической силы различия между иммунитетом и привилегией нет, и в настоящее время это единство все более и более крепнет…».[27]
Изначально дипломатические привилегии и иммунитеты основывались на теории о представительном характере, получившей распространение в средние века. Согласно этой теории, посол является представителем, своего рода воплощением монарха на территории иностранного государства. Нарушение неприкосновенности посла, таким образом, есть оскорбление его государя, что и было прямым обоснованием необходимости иммунитета. Позже, в новое время получила распространение концепция о том, что дипломатический агент представляет не только монарха, но и государство в целом.
Ныне все чаще обращается внимание специалистов на тот факт, что теория о представительном характере в нынешних условиях не применима к дипломатическим представительствам и членам их персонала, ибо они представляют не суверенов, а государства. В преамбуле КДС подчеркивается, что привилегии и иммунитеты предоставляются для обеспечения функции дипломатических представительств «как органов, представляющих государства».
Исходя из теории экстерриториальности, считается, что дипломатический агент не покидал территории аккредитующего государства и не может подпадать под действие законов и правил государства пребывания. Из этого следует логический вывод о том, что всякое посягательство на экстерриториальный статус должно рассматриваться как нарушение территориальной целостности аккредитующего государства. Следует подчеркнуть, что основание экстерриториальности никогда не выглядело убедительным. Очевидно, что с ее помощью нельзя объяснить некоторые конкретные аспекты статуса дипломатического агента, такие, например, как его обязанность уважать законы и правила государства пребывания, возможность государства пребывания отказаться от иммунитета или от обязанности защищать иностранных дипломатов. Но, несмотря на это, теория экстерриториальности еще не забыта и часто используется даже в серьезных научных работах.
Обращаясь еще раз к преамбуле КДС, подчеркнем, что привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства. Данное утверждение основано на функциональной теории. Третья, наиболее современная теория — теория функциональной необходимости была впервые предложена французскими просветителями XVIII века (Монтескье, Руссо, Ваттелем). Её основным положением было обоснование дипломатических привилегий и иммунитетов функциями, которые выполняет представительство, соответственно, объём их напрямую зависит от задач, которые перед правительство стоят.
Она не является приобретением прошлого века. Еще в XVIII в. швейцарский специалист по международному праву Эммерих де Ваттель писал, что особые функции требуют предоставления «послам и другим дипломатическим агентам» особого статуса в государстве пребывания. Эта функциональная теория, составляющая теперь часть дипломатического права, дает надлежащие ответы на основные вопросы, относящиеся к дипломатическому статусу.[28]
Современной доктринальной основой норм об иммунитете стала совокупность последних двух теорий, что подтверждено в преамбуле Венской конвенции 1961 года: “привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств как органов, представляющих государства”. Таким образом, признаётся необходимость гарантирования представительству определенных правовых преимуществ, но преимуществ обоснованных, необходимых для осуществления его официальной деятельности.
1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 |
Дипломатический иммунитет является одним из старейших принципов международного права, согласно которому некоторые должностные лица иностранных правительств не подпадают под юрисдикцию местных судов и других органов власти. Понятие иммунитета началось с обычаев древних племен. Для обмена информацией посланникам разрешалось проходить по территории другого племени, не опасаясь причинения вреда. Они были защищены даже в том случае, когда приносили плохие вести. Сегодня иммунитет защищает каналы дипломатического общения, освобождая дипломатов от юрисдикции местной власти, чтобы, исполняя свои обязанности, они могли не опасаться за личную свободу и безопасность. Дипломатический иммунитет не предназначен для личного пользования; он призван обеспечить условия, необходимые для эффективного осуществления своих функций иностранными официальными лицами. В соответствии с концепцией взаимности дипломаты, назначенные любым государством мира, в равной степени пользуются дипломатическим иммунитетом.
Иммунитет от юрисдикции ранее устанавливался нормами международного обычного права. Однако в современной практике вопросы, связанные с дипломатическим иммунитетом, регулируются положениями Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 года. Важно подчеркнуть, что нормы международного обычного права продолжают применяться, если какой-либо вопрос не урегулирован Венской конвенцией.
В настоящее время 190 государств являются участниками Венской конвенции. Даже для незначительного числа не участвующих в ней государств Конвенция представляет собой авторитетный источник дипломатического права, что в значительной мере подкрепляется решениями Международного суда. Тем не менее, порядок толкования и применения Конвенции может в некоторой степени варьироваться от государства к государству. Поэтому всем членам дипломатических представительств и их местным юрисконсультам необходимо детально ознакомиться с практикой и процедурами принимающего государства, которые как правило составляют специальные рекомендации.
Теоретическое обоснование дипломатического иммунитета.
Многовековая практика государств предоставлять привилегии и иммунитеты посланникам других государств всегда представляла интерес для правоведов, которые создали множество различных теорий, пытаясь обосновать и объяснить этот факт. Наибольшее распространение получили три теории, которые в той или иной степени раскрывают юридическую природу, предоставляемых дипломатам иммунитетов и привилегий: теория экстерриториальности, теория представительного характера посла и теория функциональной необходимости.
Теория экстерриториальности.
Теория экстерриториальности объявляет территорию, занимаемую дипломатическим представительством, частью территории принимающего государства; посол и персонал представительства, находясь в стране пребывания, как бы продолжают оставаться на территории представляемого государства. Из этого следует логический вывод о том, что всякое посягательство на экстерриториальный статус должен рассматриваться как нарушение территориальной целостности представляемого государства.
Теория экстерриториальности вызывает критическое отношение со стороны специалистов по дипломатическому праву. Прежде всего потому, что данная теория не может объяснить некоторые конкретные аспекты статуса дипломатического агента, такие, например, как его обязанность уважать законы и правила государства пребывания, возможность государства пребывания отказаться от иммунитета или от обязанности защищать иностранных дипломатов. Хотя теория экстерриториальности имела некоторые разумные основания в прошлом, но она отжила свой век и находится в противоречии с принципами современного международного права, так как ее последовательное применение приводит к ложным выводам, таящим опасность для внутреннего правопорядка государства, принимающего иностранного посла.
Теория представительного характера посла.
Теория представительного характера посла, сложившаяся в период абсолютизма, утверждает, что посол персонифицирует особу монарха и пользуется иммунитетами, поскольку монархи не обладают властью друг над другом. Считалось, что посол несет в себе честь и престиж своего суверена, являясь alter ego своего государя. Такое представление в условиях существования постоянных посольств помогало обосновывать не только иммунитет от юрисдикции местной власти, но и церемониальные привилегии послов.
В конце XIX – начале XX века, после смены понятия суверенитета монарха на суверенитет государства, теория представительного характера посла претерпела определенное видоизменение. Современные сторонники данной теории считают, что посол, олицетворяющий свое государство или правительство, пользуется дипломатическим иммунитетом в силу принципа суверенного равенства государств.
Теория представительного характера явно противоречит практике, поскольку позволяет обосновать иммунитеты и привилегии лишь главы дипломатического представительства. Весь остальной персонал посольства, а также члены их семей на основе этой теории не должны пользоваться иммунитетами. Кроме того, в соответствии с данной теорией иммунитеты распространяются лишь на официальные действия посла, в то время как иммунитеты в отношении его частных действий не согласуются с этой теорией.
Теория функциональной необходимости.
Теория функциональной необходимости заключается в том, что дипломатические агенты, и прежде всего глава посольства, наделяются необходимым объемом иммунитетов и привилегий для обеспечения эффективного выполнения функций дипломатического представительства. Данная теория, рассматривавшаяся как панацея от злоупотребления иммунитетом, позволяла ограничить широкие дипломатические привилегий, установившихся в период абсолютизма, и ставшие считаться опасными для внутреннего правопорядка и законности.
Однако, теория функциональной необходимости не способна объяснить наличие у дипломатических агентов налоговых и таможенных привилегии. Неясным остается и вопрос, связанный с предоставлением иммунитетов и привилегий членам семьи дипломатического агента. Тем не менее, данная теория получила наибольшее распространение рамках современного дипломатического права и закреплена в Венской конвенции 1961 года, где подчеркивается, что «дипломатические привилегии и иммунитеты предоставляются не для выгод отдельных лиц, а для обеспечения эффективного осуществления функций дипломатических представительств».
Иммунитет от юрисдикции.
Дипломатический агент полностью защищен от уголовной юрисдикции принимающего государства (ст. 31.1 Венской конвенции). Этот иммунитет непосредственно связан с неприкосновенностью его личности.
Позиция в отношении гражданской и административной юрисдикции несколько отличается. Эта юрисдикция включает, по сути, всю юрисдикцию, которая не является уголовной, хотя классификация правонарушения в качестве уголовного в различных странах отличается. Парковка и другие незначительные нарушения правил дорожного движения обычно не считаются уголовными преступлениями. Иммунитет охватывает все гражданские и административные вопросы, которые касаются дипломатического агента, включая развод и опеку над детьми. Однако статья 31.1 предусматривает некоторые исключения.
Исключение a: частное недвижимое имущество на территории государства пребывания.
Дипломатические агенты не обладают иммунитетом в отношении гражданских исков, касающихся права собственности на землю и зданий на земельных участках или права владения ими. Однако, даже если суд должен вынести решение о выселение дипломатического агента, неприкосновенность его места жительства (если не будет отменена) станет препятствовать исполнению приказа (ст. 30). Практика государств в отношении вопросов, связанных с взысканием арендной платы или других подобных обязательств, может быть различной.
Исключение b: наследование в частном порядке.
Дипломатические агенты не обладают иммунитетом, если участвуют в качестве частного лица, а не от имени аккредитующего государства, в гражданском судопроизводстве, связанном с наследственным имуществом.
Исключение c: частная профессиональная или коммерческая деятельность.
Дипломатические агенты не обладают иммунитетом в отношении гражданских исков, касающихся любой профессиональной или коммерческой деятельности, осуществляемой помимо своих официальных функций. Дипломат, написавший в свое свободное время книгу, порочащую чью-либо честь и достоинство, не будет иметь иммунитета в отношении иска о диффамации. Как правило, такая деятельность должна иметь продолжительный характер. Вероятно, под данное исключения подпадают и крупные одноразовые сделки, например, спекулятивные покупки земли или инвестиции в ценные бумаги. Хотя статья 42 запрещает дипломатическим агентам заниматься профессиональной или коммерческой деятельностью «в целях личной выгоды», она не запрещает полностью всю оплачиваемую работу. Исключение, содержащееся в статье 31.1.c, предназначено для защиты интересов лиц, ведущих с дипломатами дела, связанные с получением дохода, будь то в нарушение запрета или с согласия принимающего государства. Исключение относится также к работающему супругу дипломатического агента.
Иммунитет в отношении исполнительных мер.
Даже если аккредитующее государство откажет дипломатическому агенту в иммунитете от юрисдикции, судебное решение, вынесенное против частного лица, частной резиденции или частной собственности иммунного лица, не может быть приведено в исполнение (статьи 31.3, 29 и 30). На данный иммунитет распространяются три исключения статьи 31.1, в случае которых имущество дипломата может быть конфисковано, если не будет нарушена неприкосновенность его личности или его резиденции. Прикрытие дипломатическим иммунитетом и неприкосновенностью для уклонения от юридических обязательств может оказаться серьезной проблемой и привести к тому, что принимающее государство потребует покинуть страну.
Отказ от иммунитета.
Дипломатический иммунитет предназначен для обеспечение эффективного выполнения функций дипломатического представительства, а не для личной выгоды его носителя. Таким образом, лицо, пользующееся дипломатическим иммунитетом, не может полностью от него отказаться самостоятельно. Это может сделать только аккредитующее государства (ст. 32.1). Принимающее государство в соответствии с собственным законодательством определяет, действительно ли представляемое государство оказалось от иммунитета в отношении дипломатического агента. Отказ от иммунитета главы дипломатического представительства обычно считается действительным, если он не оспаривает его; в большинстве государств необходима санкция главы представительства для отказа от иммунитета кого-либо из его сотрудников.
Отказ от дипломатического иммунитета должен быть определенно выражен, то есть не может быть подразумеваемым (ст. 32.2). Таким образом, если лицо, пользующееся иммунитетом, принимает участие в гражданском или уголовном процессе в качестве обвиняемого без выраженного отказа, судебное решение будет ничтожным. Согласие на неформальное или добровольное участие в судебном разбирательстве не означает отказ от иммунитета.
С другой стороны, если дипломатический агент, пользующийся иммунитетом, инициирует гражданское судопроизводство, он лишается права ссылаться на свой иммунитет в отношении встречных исков, непосредственно связанных с основным иском (ст. 32.3). Однако, если он начнет судебное разбирательство, не зная о своем иммунитете, он вправе отменить разбирательство.
В гражданском и административном судопроизводстве отказ от иммунитета в отношении исполнения решения требует особого отказа (ст. 32.4). Это не относится к уголовному судопроизводству, вероятно, поскольку в данном случае наказание неотделимо от признания вины, и практика государств, похоже, это подтверждает.
Освобождение от социального страхования.
Поскольку дипломатический агент по-прежнему подпадает под действие законодательства о социальном обеспечении представляемого государства, он освобождается от обязательств по социальному обеспечению принимающего государства (ст. 33.1). Домашние работники, находящиеся исключительно на службе у дипломата, также освобождаются от соцстрахования, если они не являются гражданами государства пребывания или не проживают в нем постоянно и на них распространяется социальное обеспечение представляемого государства или третьего государства (ст. 32.2). Но если это изъятие не применяется, дипломатический агент должен выполнять обязанности, возлагаемые на работодателей согласно местному законодательству о социальном обеспечении (ст. 32.3). Даже если член дипломатического корпуса освобождается от участия в системе соцобеспечения государства пребывания, он может участвовать в ней на добровольной основе, если это допускается местным законодательством (ст. 32.4).
Освобождение от налогообложения.
Хотя дипломатические агенты по-прежнему облагаются налогом со стороны представляемого государства, в принимающем государстве они освобождаются от «налогов, сборов и пошлин, личных и имущественных, государственных, районных и муниципальных» (ст. 34). Это освобождение является очень широким и включает как прямое, так и косвенное налогообложение. Но данная норма содержит важные исключения:
- Косвенные налоги, которые обычно включаются в цену товаров или обслуживания. Основными видами косвенного налога являются налоги на добавленную стоимость и налоги с продаж. Данное исключение интерпретируется двумя способами. Некоторые государства не предоставляют общее освобождение от налога на добавленную стоимость, даже если сумма рассчитывается на месте продажи. Многие государства придерживаются противоположного мнения и либо выдают карточки, предоставляющие освобождение от налога, либо применяют процедуры возврата. Другие государства производят возмещение за покупку дорогостоящих товаров.
- Сборы и налоги на частное недвижимое имущество, находящееся на территории государства пребывания, если он не владеет им от имени аккредитующего государства для целей представительства. Хотя сфера применения данного исключения не до конца определена, в соответствии с практикой государств с 1961 года в большинстве государств резиденции дипломатических агентов освобождаются от местных налогов на недвижимое имущество, иногда на основе взаимности (см. ст. 47.2.b). Жилые помещения, используемое для частных целей, такие как дачные коттеджи, не подлежат освобождению.
- Налоги на наследство и пошлины на наследование, взимаемые государством пребывания, с изъятиями, предусмотренными в пункте 4 статьи 39. Налог на наследство и пошлины на наследование не взимаются с принадлежавшего умершему дипломату движимого имущества, наличие которого обусловлено исключительно исполнением официальных обязанностей.
- Сборы и налоги на частный доход, источник которого находится в государстве пребывания, и налоги на капиталовложения в коммерческие предприятия в государстве пребывания. Дипломаты не освобождаются от местных налогов на инвестиции.
- Сборы, взимаемые за конкретные виды обслуживания. Представляемое государство оплачивает лишь ту часть местных налогов, которая идет на оплату финансируемых за счет налогов услуг, которые будут полезными самому представительству: благоустройство улиц, освещение и уборка прилежащей территории, а также пожарную охрану. Хотя представительство пользуются услугами полицейской охраны, но, так как в соответствии со статьей 22 государство пребывания обязано обеспечивать защиту, оно не несет ответственности за данную услугу.
- Регистрационные, судебные и реестровые пошлины, ипотечные сборы и гербовые сборы в отношении недвижимого имущества, с изъятиями, предусмотренными в статье 23. Сборы и пошлины относятся к сделкам с недвижимым имуществом, то есть с участками земли и строениями. Оговорка о статье 23, которая освобождает помещения представительства от всех налогов, за исключением тех, которые представляют собой оплату за конкретные виды обслуживания, означает, что, например, если сбор за регистрацию перехода права собственности не соответствует стоимости оказания данной услуги и, следовательно, представляет собой особую форму налога, дипломатический агент освобождается от его уплаты или, по крайней мере, от уплаты избыточной суммы.
Освобождение от повинностей.
Статья 35 освобождает дипломатического агента от всех трудовых и государственных повинностей (например, участия в жюри присяжных), а также военных повинностей, в том числе реквизиций, контрибуций и расквартирования солдат.
Освобождение от таможенных пошлин и досмотров.
Эти изъятия имеют существенное практическое значение и могут являться источником проблем, с одной стороны, из-за желания принимающего государства предотвратить злоупотребление такими серьезными привилегиями, с другой стороны, из-за возникающего у дипломата соблазна воспользоваться этими привилегиями в личных интересах.
Освобождение от таможенных сборов.
Согласно статье 36.1 Венской конвенции принимающее государство должно разрешить свободный ввоз и освободить от таможенных пошлин, налогов и связанных с ними сборов, кроме сборов за обслуживание, «предметы, предназначенные для официального пользования представительства» и «предметы, предназначенные для личного пользования дипломатического агента или членов его семьи, живущих вместе с ним, включая предметы, предназначенные для его обзаведения». Глава представительства и представляемое государство, действуя в духе доброй совести, в праве самостоятельно определять, что именно относится к указанным предметам; в наши дни к ним могут относиться даже строительные материалы, необходимые для ремонта помещений представительства. Однако принимающее государство может не разрешать ввозить предметы, подлежащие общему запрету на импорт (см. ст. 41). Поскольку Конвенция не содержит привилегий в отношении вывоза, любой запрет на экспорт определенных предметов, таких как предметы антиквариата, в равной степени относится и к представительству, и к его персоналу.
Освобождение от таможенного досмотра.
Согласно статье 36.2 личный багаж дипломатического агента в целом не подлежит таможенному досмотру, но принимающее государство имеет право проверить его при наличии серьезных оснований предполагать, что в нем содержатся «предметы, на которые не распространяются изъятия, упомянутые в пункте 1 настоящей статьи, или предметы, ввоз или вывоз которых запрещен законом или регулируется карантинными правилами». Досмотр должен проводиться в присутствии дипломата или его представителя. Эти условия не относятся к предполетным досмотрам, которые проводятся службами аэропорта или авиакомпании с целью обеспечения безопасности полета.